Убить Змея
Шрифт:
Стас усмехнулся:
— От какой болезни я помру через двести лет?
Глянув на него через плечо, Глеб понес посуду в раковину.
— Ты будешь молод и здоров, как бык, — ответил он. — Еще вопросы?
— Старик, что-то я не въехал, — возмутился вдруг Илья. — Вчера мы говорили одно, а сегодня… Ты опять меня в угол задвинул!
Моя тарелки, Глеб возвел глаза к потолку.
— Брось, Илюшка, — пришла на выручку Даша. — Ты ведь у нас аналитик…
— Ну-ка замолчи! — рявкнул Илья. Даша подняла руки вверх:
— Молчу.
Стас
— Полундра, штормяга!
— Очень-очень сердитый, — хихикнул Такэру.
— Старик, — не отступал Илья, — я к тебе обращаюсь! Мы вчера однозначно договорились, что…
— Ну хорошо, хорошо! — простонал Глеб, вытирая руки полотенцем. — Пусть будет, как вчера договорились. Тогда Стас пойдет вместе с Такэру.
— Все! — просиял Илья. — Больше вопросов не имею!
Даша потрепала его за бороду.
— Ой, врешь!
Глеб взглянул на часы:
— Врет, не врет, но мне пора. — Он вышел из кухни. — Даш, своди мужиков искупаться.
Такэру и Стас вылупились на него в недоумении. На лице Ильи появилась улыбка Моны Лизы.
— Ладно, милый. — Даша вышла за Глебом в прихожую. — Только, пожалуйста, не задерживайся.
Глеб чмокнул ее в щеку и ушел.
— Что еще за купание? — не сдержал любопытства рыжий. Даша вздохнула:
— Ну, как тебе сказать… — она подошла к шкафу, — в маленьких квартирках приходится исхитряться.
Стас тоже подошел к шкафу и посмотрел на него с подозрением. Тем временем Илья нетерпеливо подталкивал Такэру в спину. Японец шел, заранее улыбаясь.
Илья хохотнул:
— Интересно, что подумает графиня?
— Что туризм в этом доме приобретает размах, — улыбнулась Даша и распахнула дверцу шкафа. — Господа, прошу не толпиться!
Стас и Такэру синхронно заглянули и — дуэтом издали какой-то странный русско-японский возглас. Илья хохотнул.
— Не надо слов. Аналитики идут первыми, — заявил он и толез в шкаф.
Народ в лице Такэру и Стаса безмолвствовал.
— Долго стоять будем? — осведомилась Даша. — Банзай, мужики!
Переглянувшись, „мужики“ полезли в шкаф. Даша непринужденно вошла вслед за ними.
Примерно в середине последнего по расписанию урока дверь в кабинет французского чуть приоткрылась, но никто не зашел, не заглянул. Восьмиклассники с интересом уставились в образовавшуюся щель. Но Глеб как ни в чем не бывало продолжал вести урок. Тот, кто стоял за дверью, с шумом закрыл ее и вновь приоткрыл. Это был уже очевидный сигнал, не откликнуться на который Глеб счел неразумным.
За дверью с видом заговорщика стоял Лёня Рюмин.
— Глеб Михайлович, — прошептал он, — вас мой отец вызывает.
— Где он? — спросил Глеб.
— В туалете.
Дело казалось загадочным. Глеб заглянул в класс.
— Выполните упражнение в конце раздела, — распорядился он. — Я сейчас вернусь.
Класс
— Устно или письменно? — уточнил кто-то.
— Устно, лентяи, — ответил Глеб, прикрывая за собой дверь.
Лёня Рюмин конспираторски огляделся.
— Разговор не более трех минут, — предупредил он торопливо. Его светлый чубчик залихватски топорщился.
— О чем разговор-то? — полюбопытствовал по дороге Глеб. Курносый Лёнин носик ехидно сморщился.
— Не знаю. Лубянка использует меня втёмную.
Глеб прыснул и потрепал его по вихрам. Возле входа в туалет Лёня встал, как говорится, на атасе, а его учитель французского проследовал к месту встречи с его отцом.
В туалете для мальчиков полковник Оксфорд выглядел, мягко сказать, неприкаянно. В своем сшитом на заказ пальто, высокий и прямой как трость, он брезгливо прохаживался возле пожелтевших детских писсуаров.
Пожимая Глебу руку, Борис Викторович мрачно произнес:
— Вас должны арестовать. Завтра-послезавтра.
Глеб улыбнулся:
— Наконец-то. На английскую разведку работаю?
Левая бровь полковника чуть приподнялась.
— Вижу, вас не удивишь.
— Это легко просчитать, — ответил Глеб. — И разумеется, у вас никаких намеков на доказательства — одна лишь инициатива генерала Святова.
— Этого вполне достаточно, — без улыбки произнес полковник. — Тем более что производить арест он будет лично.
— Кто еще из сотрудников?
— Вероятно, я и два оперативника.
Глеб щелкнул пальцами:
— Вот это везение!
На сей раз приподнялись обе брови полковника.
— Вас не удивишь и не испугаешь. Но что за этим стоит?
Глеб на мгновение задумался.
— Борис Викторович, вам не трудно будет арестовать меня где-нибудь… скажем, у посольства Японии? Это, по-моему, неплохо бы смотрелось в отчетах?
— Допустим, — полковник тревожно взглянул на часы, — но, Глеб Михайлович, я вас не понимаю.
Глеб тоже посмотрел на часы.
— Долго объяснять. Но будьте готовы к тому, что вы с оперативниками арестуете самого генерала Святова. То есть у вас просто не будет иного выхода. И ваши героические действия, полагаю, продвинут вас по службе.
Полковник, следует отдать ему должное, и глазом не моргнул.
— Как вы этого добьетесь? — только и спросил он.
— Пока не скажу, — улыбнулся Глеб. — Но, вероятней всего, генерал сильно облажается, а вы, рискуя жизнью, восстановите порядок и закон. Устраивает?
Полковник пожал плечами:
— У меня такое чувство, Глеб Михайлович, что в скором времени я буду то ли благословлять, то ли проклинать судьбу за наше с вами знакомство.
— Смотря чего вы ждете от судьбы, — ответил Глеб, направляясь к выходу. — Не забудьте лишь уведомить, куда и во сколько я должен явиться для ареста.