Убить Змея
Шрифт:
Подростки с независимым видом отряхивались.
— Ну и что ты нам сделаешь, чмо? — осклабился тот, что лупил физкультурника трубой.
Глеб взглянул на него в упор.
— От настроения зависит: покалечу или убью. Хочешь проверить? Считаю до трех. Один, два…
Лихая четверка убралась без лишних слов. Глеб оглядел толпящихся вокруг школьников.
— Валите по домам, маленькие мерзавцы, — сказал он. — Спектакль окончен.
Школьники послушно стали расходиться, обмениваясь впечатлениями.
— Пустите! Ухо оторвете!
— Ничего, приклеишь, — успокоил его Глеб. Побитый Лёня Рюмин тем временем слегка привел себя в порядок.
— Отпустите его, Глеб Михайлович, спасибо, — проговорил он смущенно. — Это одноклеточное свое получит.
— Ой-ой, напугал, блин! — огрызнулся Медведев, пытаясь вырвать ухо из пальцев Глеба.
Гуля полоснула его взглядом.
— Шакал облезлый.
Лёня взял ее под локоть.
— Пойдем. Он у меня за Можайск улетит. — Подхватив свои сумки, они пошли к автобусной остановке.
— Ой-ой, я от страха обхезался! — бросил им вдогонку Медведев. — Грозить мне тут всякий будет!
Глеб отпустил его.
— Дуй отсюда. Некогда мне, твое счастье.
Потирая пунцовое ухо, Медведев поплелся прочь. Двухметровый учитель физкультуры хлопнул Глеба по плечу:
— Ну ты молоток! Я даже не просек, как ты успел покидать их в кучу!
Отводя взгляд, Глеб пробормотал:
— Сам себе удивляюсь. Как-то завелся вдруг…
В накинутом на плечи пальто к ним подошла географичка.
— И что вы этим доказали?
— Ты про что? — вылупился на нее физкультурник.
— Да ладно, Сень! Передо мной-то не надо! — отмахнулась Галина Даниловна. — У Лёнечки этого папаня — полковник ФСБ. Подсуетиться захотели, Семен Алексеевич?
У физкультурника, что называется, отвисла челюсть. Глеб сквозь зубы произнес:
— Галь, что ты мелешь?
— А ничего! — повысила голос географичка. — Им, шпанятам этим, и шестнадцати нет! Покалечишь — оправдывайся потом в суде…
— Всё, Галь! — Глеб взглянул на часы. — Извини, опаздываю.
Он ринулся к своему «жигуленку». Галина крикнула ему вслед:
— Полковник ФСБ тут разберется как-нибудь без тебя!
Физкультурник сердито теребил ус.
— На месте Глеба, — сказал он, — я бы тебя трахать не стал.
Географичка окинула его презрительным взглядом:
— Семен Алексеевич, а вам никто и не предлагает.
Физкультурник собрался было достойно ее отбрить, но лишь махнул рукой и зашагал к зданию школы.
Бар в кафе «Амброзия» был заполнен теперь почти наполовину. Из динамика жалобно завывал певец Киркоров, сетуя на то, что плохо спит ночами. Публика внимала ему весьма рассеянно, поскольку у нее, у публики, своих забот хватало.
Глеб (опять в темных очках) вошел ровно
— Ты Глеб? — негромким баском уточнил сей богатырь, протягивая могучую длань. Казалось, его мускулы вот-вот прорвут пальто. — Я Стас. Возглавляю охрану.
— Знаю. — Глеб пожал его медвежью лапу. — Возьмешь меня на работу?
Стас откровенно оглядел его с ног до головы. И вдруг улыбнулся.
— Ну ты прямо быка за рога. Расскажи-ка о себе.
— Да что рассказывать-то, блин? — пожал плечами Глеб. И лаконично сообщил, что служил на военном корабле коком, что образования никакого, а драться его учил один китаец.
— Как звали китайца? — поинтересовался Стас. Глеб поправил темные очки.
— Ли Бо. А тебе зачем?
— Да так. Думал, может, знаю. Катя говорит, сегодня ты ее спас — двух придурков вышвырнул?
Глеб удивленно поднял брови. Барменша подмигнула ему из-за спины рыжего. Глеб с улыбкой погрозил ей пальцем.
— Кать, брось. Они сами слиняли.
Рыжий удовлетворенно кивнул.
— Хорошо, что цену себе не набиваешь.
Толян постучал пальцем по стеклу своих часов.
— Стас, короче. Время — деньги.
— И что б я без тебя делал? — Стас допил апельсиновый сок. — Можешь здесь подождать? — обратился он к Глебу. — Я позвоню в течение часа.
— Ништяк, нет проблем! — обрадовался Глеб. — Думаешь, я подойду?
— Попытка — не пытка, — ответил Стас и обернулся к барменше. — До вечера, значит?
Та кивнула.
— Освобожусь в девять.
— Хорошо, я заеду. — Стас направился к выходу.
Толян сполз с табурета и хлопнул Глеба по плечу.
— Не дрейфь, проскочим! — бодро пообещал он и коваными каблуками затопал вслед за рыжим.
Барменша улыбнулась Глебу:
— Сосиски и кофе?
Глеб улыбнулся в ответ:
— И два кусочка хлеба.
Подавая ему тарелку, барменша глубоко вздохнула.
— Журналистка эта прямо из головы не идет. Молодая, известная, счастливая небось… И вдруг бац — изнасиловали и горло перерезали! Жуть какая-то!
Глеб накрыл ее ладонь своей.
— Кать, подумай о чем-нибудь приятном, — посоветовал он. Затем расплатился, взял сосиски и кофе и присел за свободный столик.
Между тем певец Киркоров громогласно поднимал свой бокал, сообщая всем заинтересованным лицам, за кого он пьет и с какой целью. Стараясь его перекричать, барменша спросила:
— Почему ты всегда в темных очках?