Убить зверя
Шрифт:
Личная жизнь Егора была пуста и однообразна. Единственной отдушиной в монотонном течении дней, месяцев и лет стала страсть к чтению. Он выискивал книги, где только мог, и читал все подряд – от сказок до многотомных энциклопедий. В мучительно долгие холостяцкие вечера книжные страницы уносили его на своих бумажных крыльях в далекие экзотические страны, и молодой егерь во главе пиратов искал зарытые сокровища, дружил с североамериканскими индейцами, вместе с дворянскими отпрысками обучался этикету, дрался на дуэлях, танцевал на костюмированных балах и совращал красивых девственниц. Большой мир распахивал для него все свои двери и
Всю свою нерастраченную любовь он отдавал Угольку и теперь уже его потомству. Лешак спокойно почил от старости, а Найда все-таки нарвалась на достойных противников. Случилось это зимой, в конце февраля, когда из-за суровой зимы в тайге, подступавшей к границам северного кордона, начались голодные дни.
Оленьи стада и сохатые постепенно откочевали в низовья рек, где не так донимал мороз и ветры и где они спасались от бескормицы, а часть неучтенного поголовья парнокопытных прибилась к кормушкам заказника, которые неустанно снабжал сеном молодой егерь. Такой миграции можно было только радоваться – обычно животные в подобных ситуациях и летом оставались на местах зимовки, обживая новые территории – но вслед за оленями и лосями потянулись и оголодалые волчьи стаи. Серые разбойники резали олешек днем и ночью; доставалось и сохатым, но таежные богатыри умели за себя постоять и волкам доставались лишь старые и больные.
Егор начал с хищниками жестокую борьбу еще с осени. Шла она с переменным успехом – по части разнообразных хитростей волк давал сто очков форы пресловутой рыжей плутовке лисе. В конце концов егерь заставил волчьи стаи покинуть пределы заказника, сдав в заготконтору немало великолепных светлосерых шкур. Обычно, уходя из дому, он оставлял Найду на хозяйстве, тщательно закрывая ворота. Но однажды по-прежнему независимая и свободолюбивая собака нашла все-таки возможность выбраться из огороженного двора – она сначала залезла на высокую поленницу, затем перескочила на крышу амбара, а после этого, преспокойно спрыгнув в сугроб уже за забором, убежала в тайгу на охоту.
Егор искал ее сутки. Тревога бередила душу егеря не зря. Он нашел свою любимицу в распадке, где Найда скрадывала оленей. Возле растерзанной суки лежало пять окоченевших волков, а по следам егерь определил, что стая насчитывала не менее полутора десятков хищников. Оставшимся в живых, чтобы насытиться, хватило зарезанного Найдой оленя, потому они не тронули ни своих собратьев, ни отважной собаки. Так славно закончила жизненный путь родительница Егоровых псов, которые уже стали достопримечательностью заказника.
С женщинами у Егора как-то не заладилось. Он считался видным женихом, хотя и не отличался особой мужской статью, как коренные сибиряки. Молодой егерь слыл крепким хозяином и состоятельным человеком, что в общем соответствовало истине – по деревенским меркам, он получал приличную зарплату и солидные премиальный за отстрел четвероногих, а также двуногих хищников, бежавших из спецзоны.
Наверное, живи Егор поближе к обжитым местам и захомутай его какая-нибудь зазноба, судьба парня сложилась бы совсем по-иному. Но дикая тайга, этот природный монастырь, держала своих верных послушников за зеленым древесным забором не хуже, чем святая обитель монахов за каменными стенами.
Странно получается в жизни: ожидаешь, сидя в засаде, свою удачу, дни и ночи не спишь, все сторожишь, готовый в
Исчезнет твой фарт, лови потом ветра в поле, жди, когда вернется, до новых веников.
Так вышло и у Егора. Столько лет ждал побега Чагиря из зоны, сжигая молодые годы в медвежьем углу, сторожил его, как кот затаившуюся в подполе мышь, а когда ожидаемое случилось, оказался совсем в другой стороне, далеко от места событий. Будто нелегкая подтолкнула Егора съездить в этот долгожданный день в Загорье, чтобы забрать обещанную директором никелевого рудника бензопилу – большой дефицит в их краях. С освещением своего хозяйства вопрос он уже решил, по дружбе выпросив у Кривенцова дизельный электрогенератор, а вот что касается заготовок дров на зиму и плотницких работ по изготовлению и ремонту кормушек – тут у егеря получалась большая загвоздка. В помощники себе он так никого и не взял, а справляться самому без техники было нелегко. Потому пришлось пойти навстречу желанию директора поохотиться в заказнике и с большими трудами выправить ему лицензию на отстрел одного лося.
Возвращаясь домой, он решил навестить Кривенцова. У Егора была одноколка, своего рода таежный вездеход, но так как спешить, по его уразумению, не стоило, он поехал по более удобной дороге, кружным путем. Несмотря на радужное настроение – наконец удалось заполучить такой желаемый и нужный в хозяйстве дефицит – какое-то неосознанное беспокойство смущало ум и бередило душу. Когда до зоны оставалось километра два, молодой егерь не выдержал напора беспорядочных встревоженных мыслей и начал стегать лошадь кнутом, заставляя ее ускорить ход.
Возле лагерных ворот царила суета. Похоже, формировалась поисковая команда, так как среди вооруженных солдат Егор заметил и двух овчарок на длинных поводках. Егеря охрана зоны знала достаточно хорошо, а потому пропустила к подполковнику без проволочек.
– Твою мать!.. – "поприветствовал" его Кривенцов, который был бледный и взъерошенный. – Куда ты запропастился!? Я уже хотел посылать к тебе нарочного, думал, что рация вышла со строя.
– Побег? – спросил Егор, холодея от неясных предчувствий.
– Да еще какой. Ох, чую, не сносить мне головы… – и Кривенцов начал ругаться матерно, поминая всех святых.
– А что случилось?
– Подкоп. Какой позор на мои седины! Я думаю, эти сволочи рыли его года два. И никто ничего не заметил.
Представляешь? Все, Егор, мне хана. "Опустит" меня начальство как лагерную Маньку. Вместо двух больших звезд на погонах оставят четыре маленьких. Как пить дать, понизят в звании. А то и на Колымские лагеря перебросят. Бля!
– Сколько человек ушло в побег?
– В том-то и дело, что до хрена. Восемнадцать. Полбарака, едит твою мать.
– Кто? – наконец решился спросить Егор, тая дыхание – будто вот-вот должен был нажать на курок.
– Зубры, Егорий, одно зверье. Во главе с паханом. Что будет, что будет?..
– Чагирь сбежал!? – Егор даже задохнулся от горячей волны, хлынувшей в голову.
– Он, сучара. Эх, нужно было еще три года назад, когда Чагирь прирезал свою "шестерку", подвести его под "вышку". Ну дурак я, ну дурак…