Убитая монета
Шрифт:
Разумеется, ответ на большинство вопросов мог дать осмотр корпуса судна, лежащего на глубине всего в двадцать три метра. Но по вполне понятным причинам рассчитывать на водолазную экспедицию в ближайшем обозримом будущем не следовало, так что пока адвокат Виноградов вел со страховой компанией бесконечные, долгие и тягучие переговоры…
– Володя, мы можем сделать так, чтобы они перестали сомневаться. И поверили, что произошел несчастный случай техногенного характера.
– И чтобы страховая компания выплатила денежку моим доверителям?
– Да, конечно.
– Полностью? Все полмиллиона евро?
– Точнее,
– Пять, – покачал головой Виноградов. – Гонорар успеха.
За разговором они подошли к воротам кладбища.
Белкин деликатно отошел в сторону – подождать, пока Владимир Александрович попрощается со знакомыми и что-то еще уточнит насчет поминок.
– Вон моя, садись.
– Спасибо, – Паша открыл пассажирскую дверь.
Адвокат сел за руль и включил зажигание:
– Пусть немного погреется. Стекла запотели.
– Да я не тороплюсь.
Виноградов привычно достал видео-регистратор и начал прилаживать его на место.
– Володя, убери, пожалуйста? – попросил однокашник. – А то он и в салоне звук записывает.
– Нет проблем, – Владимир Александрович положил автомобильное устройство обратно:
– А вот скажи-ка мне, Паша, отчего судьба коллекции Левермана так интересует контору?
Вопреки ожиданиям, Белкин ответил:
– Потому что это не его коллекция. Точнее, не только его… и не столько его…
По словам отставного сотрудника внешней разведки, получалась примерно такая история.
В середине семидесятых годов прошлого века в СССР миллионным числом появились поддельные, так называемые «армянские», десятки Николая II, которые лепили из расстрельного самородного золота или песка. Кстати, именно эти николаевские, а точнее советско-николаевские десятирублевые монеты почти сразу же стали самыми популярными для тайников и кладов – их было очень удобно прятать где-нибудь в лесу или на даче в кассетах из-под фотопленки, которые идеально подходили по размеру. Хотя, в сущности, николаевское золото и так сотню лет оставалось в нашей стране самой стабильной валютой – за нее даже в самые черные времена можно было купить жизнь и свободу.
С точки зрения настоящего нумизмата, эти десятки с портретом последнего императора никакого интереса не представляли, но даже известный коллекционер Леонид Леверман не сумел удержаться и прикупил себе некоторое количество таких монет «на черный день». Чем только, собственно, это самый «черный день» для себя и приблизил. Продавец оказался подставной, так что оперативники КГБ очень быстро реализовали разработку и провели задержание. А потом все прошло, как обычно: уголовное дело, обыск, недолгое следствие, суд…
Предложение о сотрудничестве Леверман получил еще в следственном изоляторе и отказываться от него посчитал неразумным. В результате, он не только получил срок ниже низшего, но и на свободу вышел с чистой совестью и со вполне определенными перспективами. Гражданин Леверман почти беспрепятственно получил разрешение на выезд за границу – хотя семья Леонида Борисовича, в лице русской жены и их общей дочери, пока оставлена была в Союзе. Разумеется, с перспективой воссоединения спустя некоторое время.
Леверман выехал из страны по израильской визе, но через какое-то время открыл в столице Австрии небольшой нумизматический
– А потом Контора еще много лет подряд передавала ему разное золото. В основном, так сказать, условно «верхний средний класс». Относительно дорогой, но доступный материал – не раритеты, но и не просто рядовое золото, которое надо перетаскать чемоданы, чтобы заработать что-то существенное. Зато в распоряжении Левермана было представлено все. Два рубля Петра Первого и, например, червонцы Елизаветы Петровны – пусть далеко не в идеальной сохранности, но были даже такие, на которых стоит не только год, но и месяц, а то и день их чеканки. Тиражные золотые монеты Екатерины Великой, Павла, Александра I и Александра II, Николая Первого… или вот еще, помню, полный набор пятирублевых монет Александра III в идеальном состоянии, такой же полный набор Николая II – пять, семь с половиной, десять, пятнадцать рублей… Да, монеты не слишком высокой стоимости. Но все же с большой премией к металлу – они компактнее, поэтому небольшой кошелек или альбомчик может стоить немало.
Виноградов как-то незаметно для себя тронулся с места и вырулил с парковки на широкий проезд:
– Паша, а ты уверен, что мне это надо знать?
– У Левермана точно был гроссбух… или что-то в этом роде.
– Домашний каталог? – Владимир Александрович припомнил записи, которые на днях увидел в магазине.
– Нет. То, что он привез в Россию после возвращения, и что сейчас хранится у госпожи Леверман, мы, конечно, внимательно изучили. Но там описана только небольшая часть коллекции. В основном, серебро, совсем мало платины и практически нет золотых монет, – Белкин поправил ремень безопасности:
– Чтобы ты понимал, Володя… Контора в свое время передала ему даже не коллекцию, а целый склад нумизматической торговли. Но вот на некоторые самые дорогие и редкие монеты карточек в каталоге просто не оказалось. И это выяснили, к сожалению, только после убийства Левермана.
Виноградов дождался зеленого сигнала светофора и повернул по стрелке.
– Хотя на некоторых своих карточках он отмечал продажную цену и дорогих монет. В долларах, или в швейцарских франках, потому что никакого евро тогда еще в проекте не было. И, естественно, цены покупки монет Леверман не записывал. Но должен же он был где-то вести, сколько и на что потратил…
– Да, а главное, сколько, чего и на какую сумму получил от государевой казны? – понимающе усмехнулся Владимир Александрович. – Как нас учили на политэкономии, социализм – это строгий учет и контроль!
Подполковник разведки на пенсии сделал вид, что слышит иронии в голосе адвоката:
– Общая сумма должна была складываться из отдельных сумм за монету или за группу монет. Случалось, что для него покупали целые коллекции. Но если наши специалисты подбирали золото для Левермана в СССР, то цены тут и на западе на одни и те же монеты тогда были совсем разные. В Советском Союзе официального рынка на них не было, и цен быть не могло. Леверман должен был продавать все по тем ценам, которые были там. Есть сведения, что он продавал монеты и оптом. Тысяча рублевиков, к примеру…