Убивать осознанно

Дюсс Карстен

– Ну что ж, отучитесь на юридическом и родите ребенка, вам же еще позволяет возраст. Тогда, возможно, вы сами сможете ответить на ваш вопрос.

С этими словами я, взяв Эмили за руку, прошел мимо нее в комнату стажеров, где, как и ожидалось, сидела Клара Кернер, уже третью неделю работавшая стажером у партнера, к чьему отделу относился я и мой «паршивый» клиент Драган. Клара была совершенно безмозглым отпрыском совершенно безмозглого клиента. Поэтому ей разрешили работать у нас стажером, чтобы утвердить ее в следующей жизненной позиции: я дочка такого-то и делать мне ничего не надо. Как и все стажеры, которые не сумели проникнуть в суть прозы судопроизводства, она раскрашивала приговоры Верховного суда.

Читай: она снимала копии с каких-то решений суда и выделяла маркерами важные, на ее взгляд, места. Правда, выбрать важное для нее было делом чрезмерной сложности, поэтому она просто выделяла все. Эта работа не имела никакого смысла, как и в целом ее присутствие в офисе. У нее даже причины никакой не было находиться здесь в субботу – разве что помельтешить перед руководством. Так что мой приход был для нее удачей. Я попросил ее на полчаса отложить свои раскраски и вместо этого порисовать с Эмили. Подобная деятельность явно полезна для нейронов обеих девочек.

В ответ она растерянно посмотрела на меня. И лишь спустя несколько секунд до нее наконец дошла моя просьба.

– Я… ну ладно, я…

– Очень мило с вашей стороны, спасибо, – сказал я резко. – Эмили, папочке нужно немного поработать. Я скоро вернусь. Хорошо?

Эмили критически посмотрела на Клару. Я проследил за ее взглядом: слишком узкая блузка, слишком обтягивающие брюки, слишком туго затянутый шейный платок. Облако «Шанель № 5» плотно окутывало ее. Как и многие стажеры, она выглядела как благородная колбаска, а пахла как старая тетка.

– А где же карандаши? – спросила Эмили строго.

– У Клары классные карандаши, которые рисуют гораздо лучше обычных, посмотри-ка, как Клара тут красиво все раскрасила.

Я показал ей разноцветные приговоры Верховного суда. Клара явно гордилась своими листами, размалеванными розовым, зеленым и желтым.

– Розовый – мой любимый цвет, – сказала Эмили.

– Ну вот видишь. – Я повернулся к новоиспеченной гувернантке: – Клара, вы можете пойти в большую переговорную.

– Но и тут достаточно места…

– Да, Клара, верно. Но тут нет больших офисных кресел, на которых можно весело раскручиваться и кататься по залу. Поупражняться в этом занятии никогда не поздно. Такому не научишься в университете.

Если уж моей дочери приходится провести какое-то время в офисе, то, пожалуйста, со всеми причитающимися удобствами.

– Но фрау Брегенц не одобрит этого.

– Тем лучше. – Я с энтузиазмом улыбнулся девушке. – А если Эмили что-то понадобится, то позвоните мне.

Пока Клара и Эмили медленно шли к переговорной, я поспешил к лифту. Я притворился, будто поднимаюсь на следующий этаж в свой кабинет. На самом же деле я спустился вниз «поесть мороженого», на вынужденную встречу с Драганом, которую я уговаривал себя называть «совещанием». Меня ждал неминуемый провал.

7. Безоценочное восприятие

Нас беспокоит не само событие как таковое. Только когда мы начинаем классифицировать его, нам становится страшно. Ни одно происшествие само по себе не является плохим или хорошим.

Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона – курс осознанности для руководителей

Помещения для персонала в кафе представляли из себя, по сути, кладовку. Тут хаотично стояли несколько ржавых столиков на одной ножке, поломанные пластмассовые стулья, у стен громоздились коробки с вазочками для мороженого, пластиковыми ложечками и рабочей одеждой. Драган был уже на месте. От его почти двухметровой мускулистой фигуры исходила дерзкая брутальность. Но, одетый в дорогой дизайнерский костюм, он несколько терялся в этом убогом помещении. Словно

тигр, запертый в клетке для грызуна. Драган нервно курил.

– Ну наконец-то, – сказал он вместо приветствия.

– Извини, пробки. Я как раз ехал с Эмили на озеро.

Я был профессионалом и умел утихомирить свой пульс почти до нормальной частоты. Это просто сверхплановая встреча. И все.

– Что еще за Эмили?

Мой пульс участился.

– Эмили! Моя дочь! – Все во мне негодовало. Драган был, очевидно, совершенно не в курсе того, как некстати он прервал мое пребывание с Эмили на нашем островке времени.

– Точно. Ты же знаешь, я люблю детей. Но нужно разделять семью и работу.

С такими, как Драган, было бессмысленно заводить разговор на тему о правильном балансе работы и личной жизни. К тому же я не его психолог, я его адвокат. Мне хотелось поскорее вернуться к дочери.

– Ну, давай тогда поговорим о работе. Что случилось?

– Меня ищут.

– В связи с чем?

– На парковке у автобана один курьер получил пару царапин.

Еще со времен первого дела я усвоил, что Драган представляет все происшествие в очень оптимистичном свете, и, как правило, в его подаче не видна даже верхушка айсберга, в который он врезался на полном ходу. Царапины, очевидно, были лишь второстепенной деталью проблемы.

– А за что тебя разыскивают?

– Потому что я… разок-другой заехал этому идиоту…

– И из-за этого мы сидим теперь тут?

– Ну ладно… тот тип мертв.

Когда на банковского кассира нападают, то он в большинстве случаев переключается на достойный удивления уровень профессионала: начинает обращаться с грабителями, как с нервными клиентами, и проигрывает заученную программу. До тех пор, пока грабитель не исчезает с деньгами. И только потом его охватывает неописуемый страх. Я все еще лелеял надежду, что после разговора со своим профессионалом-адвокатом Драган просто снова исчезнет. И я осознанно, стоя на одном месте, выдохну весь этот стресс. Итак, я переключился на уровень профессионала, глубоко вздохнул, сидя на стуле, и заметил, как мой пульс снизился до ста ударов в минуту.

– Что конкретно произошло?

– Через пару месяцев на нашей территории нелегально начнут барыжить за полцены.

Хорошо, это уже походило на мало-мальски экономическую проблему. Ничего особенного для юриста по хозяйственному праву. Торговля классическими наркотиками, героином или кокаином, с финансовой точки зрения похожа на эстафету. На каждом этапе палочка передается с прибылью дальше. Большую часть барыша получают перед самым финишем. Когда порошок разбавляют и делят на порции для конечного потребителя, возникает маржа [8] , которую сложно себе представить. Продавая даже за полцены, можно заработать приличные деньги. Разумеется, если конкурент подбирает под себя твою территорию, то уплывает вся прибыль.

8

Маржа – разница между себестоимостью товара и его конечной ценой.

Я вопросительно посмотрел на Драгана:

– Откуда ты это знаешь?

– От Тони.

Тони у Драгана руководил сбытом наркотиков. Беспощадный дилер, который ни в чем не уступал Драгану в плане жестокости. Как это свойственно многим успешным преступникам, в его основные компетенции не входил комплексный анализ текущей ситуации. Однако у него было особое чутье: он знал, что нужно сделать, чтобы извлечь выгоду и избежать потерь. Благодаря этому чутью он делал самый большой оборот в фирме и считал себя вторым номером во всех делах Драгана. Но больше никто не разделял этого мнения. По крайней мере, Драган.