Убивая любовь
Шрифт:
Когда он вернулся из тюрьмы, они оба были слишком заняты своими делами, чтобы остановиться хоть на мгновение и обратить внимание на такие банальные мелочи, из которых впоследствии и складывается жизнь любого нормального человека.
Анна настолько быстро и легко вписалась в его представления и мечты о настоящей жизни, что Роберт испугался этого. Он и представить себе не мог, что наступит момент, когда кто-то посторонний станет частью его мира. А сейчас… Мужчина был растерян.
— Доброе утро, — обнаружив его присутствие, Анна улыбнулась и помахала
Девушка вела себя просто и непринужденно, словно она встречала его здесь каждый божий день.
— Доброе, — проглотив огромный ком, вставший поперек горла, ответил мужчина. — Не думал, что кто-то способен проснуться в такую рань…
Его замечание так и осталось висеть в воздухе, поскольку в этот самый момент зазвонил телефон, и Роберт был вынужден отвлечься.
— Да, я слушаю, — незнакомый стационарный номер мог принадлежать кому угодно, но мужчина и представить себе не мог, откуда ему звонили. — Да, я знаю её… А в чем, собственно, дело?
Виктор снова встречал рассвет из знакомых, давно приевшихся окон пентхауса, который купил когда-то по совету Джоната.
Мужчина сидел за рабочим столом, не отводя глаз от восходящего солнца, что окрашивало окружающий мир в яркие утренние тона. В те самые цвета, которых не было в его мире уже очень давно…
Отвернувшись от созерцания утра и пробуждающегося города, Виктор окунулся в изучение бумаг и видеозаписей.
Каждая из них отражала всю черную сеть преступлений Джонатана Харриса. Целое облачное хранилище, заполненное доказательствами против него, которые мужчина так долго и тщательно собирал целых восемь лет.
Когда-то очень давно Джонатан дал Виктору дельный совет, которым мужчина пользовался и по сей день. Именно поэтому у него был подготовлен такой архив…
— Запомни раз и навсегда, Хейз! В этом мире никому нельзя доверять на сто процентов. Особенно, своим бизнес партнерам. В нашем деле не бывает друзей. Только конкуренты.
Тогда Джонатан и представить себе не мог, какого способного ученика раздобыл. Он видел в Викторе только марионетку, от которой можно избавиться в подходящий момент. А теперь…
Теперь он был выше этой шахматной доски и управлял всеми её фигурами…
— Ну, и что ты намерен делать? — спросил Фред, просмотрев одну из видеозаписей. — Подставишь умирающего старика?
— Не угадал, — Виктор откинулся на спинку кресла и поморщился от боли в позвоночнике. — Рано или поздно, Мелоди узнает, что этот недоумок — ее родной отец. Я не могу позволить, чтобы он провел свои последние дни в тюрьме, вместо того, чтобы вымаливать прощение у дочери, — мужчина на секунду замолчал, задумчиво глядя перед собой. — Я сделаю главным злодеем того, кого уже давно нет в живых. По крайней мере, официально…
— Ты про себя говоришь? — удивленно воскликнул Фредерик, не веря собственным ушам. — Но…
— Никаких но, друг мой, — протянул Виктор, продолжая изучать содержимое различных папок. — Я же должен сделать хоть что-то хорошее за свою никчемную пустую жизнь?
«Я настоящий трус, Мелоди… — думал Виктор. —
Ты можешь считать меня таковым, но сейчас, когда у меня наконец, появился смысл жизни, я не могу отступить. Виктора Хейза давно уже нет на этом свете. Но есть Лео. Её Лео…»
— Мне снова понадобится твоя помощь, — взглянув на друга, начал он. — Ты же можешь создать в этой комнате такой мрак, чтобы не было видно моего «прекрасного» лица? — Виктор указал на длинный шрам, проходящий от виска и до самого подбородка. — Никто не должен понять, что это видеообращение было записано после моей официальной гибели.
Очередное утро.
Начало очередного, похожего на все предыдущие, весеннего дня.
После ареста Майкла она словно потеряла способность видеть и замечать вокруг что-то прекрасное. Яркие краски, которыми были наполнены их совместные дни, вмиг потускнели и обрели серые оттенки боли и одиночества.
Но, в отличие от того времени, сейчас у Мелоди была надежда. Светлый и тёплый огонек, который освещал её путь. Пусть он был слаб и почти не грел, но его лучей было достаточно, чтобы придавать ей силы для дальнейшей борьбы.
Собравшись с мыслями, девушка встала с постели и принялась одеваться.
Из тех немногочисленных вещей, которые остались у неё здесь, выбор пал на тёплое вязаное платье красного цвета с белоснежной вышивкой, которая изображала узоры наподобие снежинок и оленей.
— Не совсем весенний образ у нас получился…
Девушка грустно улыбнулась и, замерев напротив зеркала, стала внимательно изучать своё отражение, ища в нём хоть какие-то изменения.
Может, мелочи, которых она раньше не замечала или не придавала им значения? Хоть что-нибудь, что было бы подтверждением её теперешнего состояния.
Она и мечтать об этом не могла… Думала, никогда не узнает, каково это…
Слёзы счастья вмиг наполнили глаза, из-за чего отражение размылось, стало расплывчатым. Но больше она не плакала. Теперь уж точно нет.
— Мое чудо, — прошептала тихо, уместив в это обращение всю свою любовь и нежность. — Я так долго ждала тебя…
В её памяти, словно подтверждение этих слов, всплыл взгляд врача, не выражающий ничего, кроме скорби и сочувствия.
— Мне очень жаль, Мелоди, — сказал он тогда, старательно избегая её глаз. Мужчина смотрел куда угодно, но не в лицо своей пациентки. — Нам не удалось спасти ребенка. Было слишком поздно…