Убивают не камни
Шрифт:
Исай отправил охранников блокировать окна. Но опоздал. Судоркин уже ушел. Едва Зинка успела примоститься в углу и принять страдальческий вид, как один из охранников влез в открытое окно. Зинка, делая лицо испуганным, вжалась в угол, подобрав под себя ноги.
Скользнув глазами по ее красной кофточке, он метнулся мимо к входной двери:
– Смылся! – крикнул, открывая. – Через окно ушел!
С улицы влез еще один охранник, а в дверях выросла фигура Исая.
Из угла Зинка протянула к нему руки в наручниках, привстала на колени, молча, но умоляюще смотря просящими
Опустив на нее глаза, Исай спросил:
– Ты кто?
– Зинка, – она трудно сглотнула слюну. – Здесь живу, – и торопливо выложила придуманную версию предыдущих событий.
Никак не реагируя, Исай слушая, то и дело бросая взгляд на Шехову во время Зинкиного рассказа. Его лицо не понравилось Зинке. Холодное, оно не прочитывалось ею. И это тревожило. Между тем, она быстро определила, что перед нею не полиция.
– А ты сам-то кто? – задала вопрос. – Только не вешай мне лапшу на уши! Небось, бандюган, как и мой квартирант? – глянула исподлобья.
– Ты что, нормальных людей от бандитов отличать разучилась?
Сделав глубокий вздох, Зинка старательно показала на лице недоверие. Встала с колен и выговорила:
– Да кто вас разберет. Тот тоже нормальным представился, когда первый раз на ночлег попросился. А потом вот браслеты накинул, – и Зинка снова протянула вперед руки с наручниками на запястьях. – Сними.
Он снял.
Она быстро заправила в джинсы кофточку, какую сама же выдернула из-за пояса перед тем, как разлохматить волосы и надеть наручники, чтобы создать видимость несчастной жертвы.
Он наклонился над вдовой. Она жива, и это было главным. Аккуратно срезал с нее скотч. Подозвал Зинку, ожидающе топтавшуюся около окна, делавшую вид, что рада избавлению от Судоркина.
– Помоги ей! – распорядился.
Старательно Зинка захлопотала вокруг Шеховой. Сбегала в кухню за водой, из ванной прихватила полотенце, вытерла ссадины на ее лице, стала приводить в сознание.
Волосы падали Зинке на лоб, закрывали глаза, она то и дело отбрасывала их, цепляя пальцами тяжелые серьги на ушах.
Наконец, вдова очнулась, открыла глаза и не поняла сразу, что за люди возле нее. Смотрела на охранников опасливо. Попыталась подняться, поправляя измятую одежду.
Зинка помогла, сказав:
– Кончились твои мытарства, – кивнула головой на Исая.
Глаза Шеховой остановились на нем:
– Ты кто?
– Я – Исай, начальник охраны Корозова. Меня Глеб прислал за тобой.
– Глеб? – в ее голосе появилось некоторое удивление. Она ладонью пригладила свалявшиеся волосы. – Но откуда он знает, где я?
– Он не знает еще, – сказал Исай. – И я не знал, что ты тут. Мы пришли сюда за Судоркиным.
– Где он?
– Сбежал. Пока сбежал, – с сожалением произнес Исай. – Но ничего, мы его достанем.
– Они вместе, – сказала про Зинку.
– Я знаю, – ответил он.
Зинка резко качнулась, ущипнула острый подбородок, сжала скулы, подумала, вот, подлюка, будет сейчас переть на меня!
Но вдова негромко проговорила:
– Ее я не знаю.
– Успокойся, – сказал Исай. – Будет еще время, все расскажешь.
Пригнув
Отступив к окну, Исай позвонил Корозову.
Тот, услышав новость, бросил все дела, поспешил по адресу.
Когда Глеб вошел в комнату, Исай выпроводил всех и подвинул ему стул. Глеб сел перед Шеховой, взял ее за руку. Ему сделалось стыдно за то, что он сидел перед истерзанной женщиной такой здоровый и сытый. Его ссадины на голове от ударов рукояткой пистолета Судоркина, показались сейчас ничтожными и смешными, в сравнении с ранами вдовы. Было не по себе оттого, что не смог быстро найти ее и вытащить из рук бандита.
Вспомнил Ольгу, как та пострадала от Судоркина, и стал наливаться негодованием.
Теперь должен, просто обязан сделать все, чтобы прижать мерзавца к ногтю.
Стоило бы дать время Шеховой, чтобы немного оклематься, но он, тем не менее, спросил:
– Как все произошло, Люба?
– Судоркин был нашим садовником до недавнего времени, – взволнованно задышала вдова. – Жил у нас на даче. Но после убийства Павла работу сразу бросил. Однако иногда в городе попадался мне на глаза, как будто следил за мной. Но за неделю до моего отъезда сюда пропал. Я обрадовалась, думала, больше не увижу его. И забронировала в этой гостинице номер. Все сделала тайно, и тайком от всех поехала к тебе. Но, оказывается, зря обрадовалась. Судоркин все знал о моих перемещениях. Знал, когда я приехала сюда и где остановилась.
– Где же Павел откопал такого садовника?
– В этом городе, в этой проклятущей гостинице. Он встретил его случайно, но теперь, я думаю, что это было не случайно. Судоркин сумел расположить Павла к себе. Не знаю, чем. А потом, через некоторое время, он очутился в нашем городе и попался на глаза Павлу. Вот так и получилось. Судоркин хороший актер, он умело играл свою роль. Разве можно было предположить, кто он на самом деле? Такой вежливый был и немногословный, и все делал старательно. Павлу пришелся по душе. А мне не понравился сразу. Смотрел он всегда не по-доброму. Вежливость его казалась мне лицемерной. – Шехова крепко сжала руками голову и надолго замолчала. Ей было тяжело вспоминать.
Не торопя женщину, Глеб подождал, а когда она подняла голову, спросил:
– Кто помогал ему в гостинице?
– Дежурная на этаже. Они вдвоем зашли ко мне в номер утром, спустя несколько минут после моего звонка тебе. Принудили перейти в другой, там связали руки, заклеили рот, отвели в подсобку, связали ноги и оставили до ночи. А ночью привезли сюда. – На лице у вдовы было мучительное выражение. Губы ее дрожали, в глазах стояли слезы.
Глеб заскрипел зубами. Получалось, что в то утро, когда он с Исаем приехал в гостиницу и пытался выяснить у Бобровой, куда пропала Шехова, она была недалеко, в какой-то подсобке. Глеб метнул взгляд на начальника охраны, тот, не спрашивая ни о чем, сорвался с места. В коридоре прихватил с собой пару охранников и выскочил из квартиры.