Убивец магов. Калибр 9 мм
Шрифт:
— Привет. Вы уже уходите?
— Да. Но я хочу, чтобы ты знал: в этом мире нас уже двое, можно сказать, братьев, и живем мы не просто так. Да, еще, ты должен помнить — эта сила нам дана не для того, чтобы перед девчонками и корешами хвастаться, а чтобы защищать их. Ты знаешь, как это сделать?
— Нет, — робко протянул Васька, и разгорающийся в его глазах огонек немного погас.
— Вот поэтому ты будешь учиться и слушать все, что тебе скажут учителя. Не лезь куда не нужно, не делай того, в чем не уверен, и верь только тем, кто этого достоин. — Андрей сам не знал, откуда нахватался таких слов, но выходили
— А как я все это узнаю? — растерянно спросил мальчик.
— Думай, слушай и учись. Это все, что я могу тебе посоветовать. Если вернусь, расскажу больше, а сейчас мне пора. Прощай, брат. — Он встал и протянул мальчику руку, в которую Васька вцепился, как утопающий в спасательный круг.
В коридор они вышли вместе и тут же наткнулись на любопытные взгляды еще парочки мальчишек, явно сбежавших от воспитательниц. Внезапно Андрею в голову пришла мысль о том, что прозвище Свисток не очень способствует повышению самооценки.
— И еще, Инди, проследи за тем, чтобы Мазай не начудил чего со своими питомцами, — от нашего братства здесь остаешься только ты, так что держи ухо востро, — громко сказал Андрей, хлопнул опешившего парня по плечу и ушел в сторону центрального выхода.
Приманка получилась немного неуклюжей, но бывший детдомовец знал, что к вечеру все в детдоме будут осведомлены о том, кто такой Индиана Джонс.
Во дворе было непривычно пусто. Никто не ковырялся в зеленых грядках и не пытался прошмыгнуть за ограду. Ухоженные ряды зеленых насаждений смотрелись одиноко и печально. А дом как-то сразу постарел. Через пару часов все здесь вновь оживет, но уже не для них.
Небо над головой немного посерело, предвещая рассвет, но Андрей знал, что, несмотря на кажущееся запустение, в детдоме никто не спит. Судя по всему, преподаватели решили не устраивать шоу из ухода отряда и пока удерживали детей в спальнях.
Хлопнула входная дверь, и во двор вышли егеря, следом за ними — оба японца, а еще через минуту — Наташа. Последними появились Надя со Светой за руку и Мазай. Лены нигде не было видно. Взрослые бойцы отряда собрались в круг, к ним тут же присоединилась Света, буквально выдернув руку из ладони директрисы. Сейчас девочка уже не напоминала заморыша — ее кто-то умыл, причесал и одел в аккуратный спортивный костюм зеленого цвета. Нахмуренное лицо ребенка было закрыто козырьком ушитой камуфляжной кепки. Волосы, после того как их помыли и расчесали, оказались соломенного цвета и сейчас выбивались из заднего выреза кепки задорным хвостиком.
Несмотря на то что Свету в детдоме окружили заботой и вниманием, девочка так и не заговорила и по-прежнему старалась держаться ближе к егерям, словно не доверяя обманчивой безопасности чужого дома.
— Итак, спрашиваю еще раз. Может, кто все-таки решил остаться? — решительно открыл экспресс-совещание Батя. Выждав для проформы пару минут, за которые постарался заглянуть в глаза каждому из бойцов, он продолжил: — Тогда нас будет восьмеро. Лена решила остаться, и если честно, то я рад. Не для нее все это. Не выдержит она больше.
— А Света, можно подумать, выдержит? — с сомнением спросила Наташа и тут же заработала свирепый взгляд девочки.
— Выдержит, — убежденно ответил Батя. — Если что, поедет на закорках у Сурка, а без
В подтверждение слов командира егерь-здоровяк задорно подмигнул хмурой девочке.
— Не смотри на меня так. — Батя спокойно встретил взгляд Наташи. — Мы уже пробовали отговорить эту белку. Если даже директриса опустила руки, то в детдоме ее точно не удержат. Ты хочешь, чтобы она сбежала и бродила по лесу в одиночку?
Наташа хмуро перевела взгляд на Свету и по выражению далеко не детского в своей серьезности лица поняла — точно сбежит.
— Итак, если упреков больше не будет, то слушай мою команду. Осмотрелись. Проверили, все ли на месте. Попрыгали, — скомандовал Батя и проследил, чтобы все выполнили его приказ. — Камеко, у тебя что-то тарахтит. Все готовы? Тогда двинулись.
Отряд, каждый член которого бросил прощальный взгляд на приютивший их дом, медленно разгоняясь, выдвинулся через ворота. Таиться от гвулхов было не нужно — у каждого на поясе висел лоскуток с «анализами» Мазая. Поэтому они сразу вышли на центральную улицу и трусцой направились на юго-запад. За спиной отряда в прошлое уходил практически пустынный городок Шишкино и стоящий посреди улицы дед Мазай. Старик провел рукой по лицу, что-то там стирая, и широко перекрестил исчезающих в лесу людей.
Никто не удивился, когда во дворе детдома Батя ограничился общими указаниями, но на первом же привале все участники похода требовательно уставились на командира.
— Ну что, господа и дамы-диверсанты, хотите узнать, кого и как мы будем убивать? — ехидно спросил Батя. — Есть у меня одно место на примете. Пока мы куролесили в лесах, я уже несколько раз облизывался на одну идейку. Ходил слушок, что в тридцати километрах отсюда ушастые основали то ли городок, то ли усадьбу. Не знаю, что там такое, но очень хочется посмотреть. Раньше тащиться в такую даль было глупо, а вот сейчас это дело словно само в руки просится.
— Батя, колись, что ты задумал? — нетерпеливо спросил Вини.
— Пока не знаю. Информация об этом месте отрывочная, но ближе все равно нет ничего значимого. А пошуметь нам надо, причем громко. Иначе начнут раскапывать мелкие происшествия и выйдут на пропавший дозор, соответственно — на Шишкино. Если же мы наделаем много шороху, то такой мелочи, как пропажа двух дозорных, могут и не заметить.
…Небольшая, заросшая орешником ложбинка меж двух холмов вновь погрузилась в тишину. Все — от малолетней Светы до мудрого старца Акиры — еще раз задумались над тем, что они делают, а главное зачем.
Что же касается Андрея, то его сомнения уже давно были в прошлом — он собирался драться, даже если погибнет, не дойдя до сирены. Сирена была конечным пунктом — несбыточной целью, а геройски умереть можно было где угодно. Единственное, что его волновало, — так это судьба Светы. Наташа была права: тащить ребенка в такое пекло было уже не безрассудством, а чистой воды преступлением, и командир пошел на это преступление вполне осознанно. Что им двигало? Желание сохранить отряд, чтобы подольше мстить эльфам? Боязнь за Шишкино? Или что-то другое? Предположения приходили в голову одно за другим и тут же отбрасывались по причине нелогичности. В то, что Батя беспокоился насчет побега Светы из детдома, Корчак не поверил сразу. Тогда что?