Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет)
Шрифт:
— Боже! — повторил профессор Снайдер. — Извините меня, господа, но я должен идти! Хочу немного пройтись по спокойному английскому саду и покинуть мир сказки, в который вы хотите меня увлечь… — он не закончил фразы и бросил взгляд на скульптуру, ставшую предметом дискуссии. — Она проще, чем другие произведения искусства того периода в южном Декане, но… — он помялся, — создана, безусловно, руками очень слабого мастера…
— Нет! — убежденно воскликнул Джоветт. — Исключено, господин профессор!
— В таком случае… в таком случае… — он огляделся и неуверенно улыбнулся. — Идем, Дороти! Генерал Сомервилль устрашающий неприятель! Я не завидую врагам, которые стояли перед ним на поле битвы, когда он был
Он быстро вышел, вслед за ним вышла и его дочь, одарив на прощание всех присутствующих жесткой ледяной улыбкой.
— Ты не знаешь, приятель, что я по-прежнему нахожусь на действительной службе у искусства, о котором нельзя писать глупости только по той причине, что являешься авторитетом! — он посмотрел на Джоветта. — Вы помогли мне в критический момент, но это вовсе не значит, что я не скажу вам всего того, что думаю о вашем поведении! — Он улыбнулся помимо воли. — Мисс Мерил Перри направил ко мне мой друг, профессор Родгсон из Оксфорда, и просил показать ей мои коллекции, помочь в написании работы о Ганеше, сыне Шивы. Так что, мисс Перри является моим милым гостем, и никому из остальных гостей непозволительно создавать ситуации, в которых она чувствовала бы себя неловко. — Он опять улыбнулся. — И хотя я разделяю ваше мнение, мистер Джоветт, что мисс Перри могла бы стать моделью для Дианы XX века, я решительно попросил бы вас обращаться к ней с подобными предложениями только после того, как она покинет этот дом.
Джоветт развел руками.
— Выговор такого рода был бы заслуженным, если бы я тоже был вашим гостем, господин генерал. Увы, я только наемная рабочая сила. А слуги, как вам известно, иногда бывают непослушны. Но я постараюсь исправиться… А как вы считаете, позирование в бикини тоже нанесло бы урон чести мисс Перри?
— Боже, сжалься надо мной! — проникновенно произнес генерал Сомервилль. — Мистер Алекс, скажите мне, какую меру наказания я бы получил, одновременно отравив всех этих людей, чтобы обрести хоть немного покоя для работы?
— Пару лет назад, господин генерал, — вежливо ответил Джо, — вас повесили бы «за шею, пока душа твоя не расстанется с телом», но сейчас, после отмены смертной казни, вам грозило бы пожизненное заключение, невзирая на смягчающие обстоятельства, которые, несмотря на краткое прибывание здесь, я смог увидеть.
— Пожизненное заключение! То есть год или два! Я подумаю, мои милые, я подумаю!
И Джон Сомервилль несколько качающейся, но решительной походкой двинулся в сторону открытых дверей, а старый Чанда, как верная тень, быстро и бесшумно последовал за ним.
— Прекрасно понимаю его, — тихо обратился Джоветт к Каролине. — Мне самому иногда хочется отравить этого американца и его дочь. Не говоря уж о моем друге Коули!
— Но он и вас тоже имел в виду! — Алекс медленно пошел к двери. — Берегитесь за ужином.
— Имея в качестве сотрапезника такую знаменитость в области борьбы с преступлениями, я буду есть с огромным аппетитом! Я верю экспертам!
— Минуту назад у вас был повод убедиться, как резко они умеют расходиться во мнениях.
— Что ж, старикан, безусловно, прав! А у американца за душой только миллион сведений, которые он не умеет применить, когда оказывается перед лицом загадки. Это великолепная скульптура!
Он еще раз провел пальцами по лицу спутницы жизни снежного человека и направился к дверям, в которых задержалась Каролина.
Глава 7
И пусть ему каждый день приносят жертвы…
— Наверное, я немного несправедлив к этому парню? — спросил Джоветт, с улыбкой обращаясь к Каролине. Они втроем вышли из дома и медленно шли по направлению к дверям. — Должен признать, что Коули прекрасный специалист в своем
— Чем выше чувства, тем сильнее чувствительность, — назидательно буркнул Алекс и громко добавил: — Я здесь несколько часов, но успел заметить, что все, касающееся мисс Перри, очень трогает Коули, — он на минуту замолчал, потом лениво продолжил: — А вы с ней познакомились здесь, не так ли?
Скульптор рассмеялся:
— Конечно. До этого времени меня не многое связывало с историей индуистского искусства. Она — милая девушка и… — он поколебался и бросил косой взгляд на Каролину, — если быть откровенным, то в некотором смысле здешняя ситуация вынуждала обратить на нее большее внимание, чем в другом месте, скажем, в Лондоне. В доме, не считая прислуги, только две молодые женщины, и вторая, я имею в виду Дороти Снайдер, кошмарная, правда?..
Он на минуту умолк.
— Мисс Снайдер вовсе не отвратительна, — нерешительно вмешалась Каролина.
— Возможно. Но она кошмарная! Единственная вещь, действительно ее занимающая, это те глупости, которые ее ученый папочка вещает о скульптуре. В подлинном искусстве он смыслит столько же, сколько Коули! Но Коули не претендует по крайней мере быть авторитетом!
Они очутились под деревьями, где уже легла тень раннего вечера, хотя солнце еще не взошло.
— Что касается профессора Снайдера, то он действительно признанный авторитет в вопросах индуистского изобразительного искусства, — почти механически возразила Каролина.
— Боже мой! Авторитет! Вы ведь собственными ушами слышали сегодня, каковы аргументы этого авторитета. Какой же он авторитет, если не в состоянии понять, сколь высокого класса мастер изваял эту группу? Я не выношу таких специалистов. Из-за таких, как Снайдер, слишком много гениальных, но легко отчаивающихся молодых людей в безысходности отвертывало газ или перебрасывало веревку через первую встречную ветку! Он уверен в себе, как и все американцы, и умеет бесконечно многое, но не знает ничего и до конца жизни останется слепым и глухим в той области, в которой он призван выносить суждения, формировать мнение общества и учить младенцев! А личность его дочери — результат его безграничного убеждения, что на этом свете все должно быть подчинено Реджинальду Снайдеру! Мать Дороти умерла, когда девочке было десять лет, и этот человек пошел по линии наименьшего сопротивления: вместо того, чтобы воспитывать в собственном ребенке хоть каплю самостоятельности, он превратил Дороти в секретаршу, служанку, жрицу его тайного знания и в идолопоклоннического читателя! Даже на безлюдье трудно обратить внимание на такую девушку. У нее безнадежно разрушена индивидуальность!
— А Мерил Перри? — проворчал Алекс. — Раз уж мы начали неприязненно говорить о ближних, должен признаться, что на первый взгляд она не производит впечатления молодого гениального ученого в юбке. Конечно, у меня нет ни малейших оснований для таких суждений, но это просто поверхностное впечатление.
— Ты не имеешь права так говорить о Мерил, Джо! — Каролина остановилась посередине тропинки, и идущие вслед за ней мужчины тоже вынуждены были остановиться. — Я знаю ее со студенческих лет. Она одинока, у нее нет ни родителей, ни других родственников. Мерил сама себя содержала, работая по вечерам посудомойкой в ресторане, позднее она получила стипендию, потому что была самой способ… была одной из самых способных в нашем отделении!