Убийца наваждений
Шрифт:
Темре высвободил и опустил руку с перстнем. Чуть не свалял дурака. И утешаться после этого он смог бы разве что тем, что дурака он свалял как профессионал.
Прогулка под дождем с паучарой на поводке выматывала не хуже обязательных ежемесячных тренировок в Гильдии. Вверх по улице. Вниз по улице. Подняться на мост и сесть в трамвай – главное, не в переполненный, потому что с сумкой, а в сумке морок, утыканный острыми костями, как подушечка иголками.
Нет, для куклы никакого риска, что ей в давке обломают эти украшения, ведь она сейчас служит вместилищем
Проехав несколько остановок, выйти из трамвая с целью уточнить направление – и обнаружить, что укатили не туда, поскольку ищейка рвется теперь в обратную сторону.
Видимо, объект поисков не сидел на месте, а потому и паучару тянуло то налево, то направо. Темре побаивался, что он сорвется с поводка и убежит, но шнурок, сплетенный Птичьим Пастухом из невесомых осенних паутинок, не уступал в прочности стальному тросу.
На другой день арендовали машину. Трамвай быстрее, но автомобиль для таких блужданий подходит больше, хоть и ползет по крутым подъемам и спускам, словно беговая черепаха. За превышение скорости в венгоской столице нещадно штрафовали: происшествия, вызванные тем, что кто-нибудь чересчур разогнался, съезжая с горки, и не успел затормозить, не обходились без человеческих жертв.
Темре на несколько дней взял отпуск. Договорились, что Акробатка – его наваждение, и он должен регулярно справляться насчет новостей по этому делу, а в остальном его пока беспокоить не будут, если только не начнется какое-нибудь из ряда вон выходящее нашествие гостей из хаддейны, предполагающее мобилизацию всех гильдейцев.
Насчет того что изготовитель куклы и убийца Тавьяно – одно и то же лицо, никаких сомнений не осталось. Судя по тому, как повела себя ищейка в квартире на Крупяной горке, здесь побывал тот самый человек, к которому ее неудержимо тянуло через весь Лонвар.
Пасмурное небо нависало низко над холмами, и из этого слоистого скопища туч безостановочно моросило, город был мокрым и серебристым. Дождь не закончится, пока Темре и Котяра не доведут свою охоту до конца.
– От каких странных вещей иногда зависит погода, – заметил вполголоса Темре, глядя в окно.
– И, наверное, не только погода, – глубокомысленно отозвался монах.
Они завернули сюда пообедать. Темноватый зал маленькой закусочной, наполненный чадом подгоревших зерен кавьи. В погоне за экономией хозяева покупали по дешевке третьесортную зеленую кавью и обжаривали ее самостоятельно. Судя по запаху, скверно обжаривали, поэтому Темре с братом Рурно взяли чай.
Объект охоты квартировал предположительно в юго-восточной части Лонвара – там же, где обосновались Демея и Клетчаб Луджереф. Темре отметил это как совпадение, которое стоит держать в уме на всякий случай. Возможно, бандит там у кого-то заночевал, а постоянно живет в другом месте, но с наступлением вечера ищейка устремилась в ту сторону и никуда больше не сворачивала.
Когда они вошли в закусочную на невзрачной улице с темными от копоти вывесками, паучара в сумке завозился: почуял след. Тот, кто смастерил куклу, определенно посещал это заведение. Шуршал морочан негромко, сумку поставили на пол и запихнули под столик – кроме прочих достоинств к ней еще и грязь не липла. Главное, не забыть и чтобы кто-нибудь не спер ее под шумок себе на беду.
Покончив с едой, Темре потребовал у буфетчика телефон, положив на стойку десятисуловую монету – обычная плата за звонок плюс чаевые. Трубка притаившегося в углу аппарата была до того захватана жирными пальцами, что он сперва протер ее салфеткой, а потом уже поднес к уху.
Сначала убийца позвонил в заморочный отдел Полицейского Управления: «Продвижение есть, но пока не локализовали». Угу, даже к лучшему, что не надо сейчас разрываться надвое, забрасывая одно важное дело ради другого.
После этого набрал номер гильдейского ресторанчика и попросил посмотреть, нет ли чего-нибудь на его имя в «телефонной тетради». Оказалось, есть. Некий Рульдо Гаштари звонил сегодня утром и просил убийцу наваждений Темре Гартонгафи срочно с ним связаться.
Темре враждебно ухмыльнулся: ага, сейчас, а больше ничего не желаешь – а то, может, еще и русалочьего молока тебе подавай?
Этот Рульдо Гаштари был молодым скульптором. Говорят, талантливым и многообещающим. Может быть. Не имеет значения. Помимо этого он был еще и нынешним фаворитом Сой. Одним из тех, кого Темре хотелось пинком под зад спустить с лестницы от самых дверей ее богемной квартиры – да так, чтобы он улетел в никуда и больше не вернулся.
Не могла сама позвонить? Вслед за этим пришла здравая мысль: значит, не могла. Значит, повторилась старая история, угадайте какая.
Темре набрал номер.
– Господин Гартонгафи, это вы?.. – Голос Рульдо звучал невнятно не то с перепугу, не то с перепою, и складывалось впечатление, что парень рыдает.
– Это я, – сухо подтвердил убийца наваждений. – Что случилось?
– Госпожу Соймелу… Ее опять… Опять…
– Что – опять? Морочан украл?
– Да, да! – Собеседник на миг обрадовался – очевидно, тому, что его так быстро поняли, но тут же вновь осознал свою потерю и всхлипнул. – Приезжайте скорее! Я все утро вам звонил, у вас телефон не отвечал…
Разумеется, потому что Темре и Котяра ни свет ни заря отправились на охоту.
– А в Гильдию почему не обратились, если до меня дозвониться не смогли?
– Госпожа Соймела крикнула, чтобы позвали вас. Она успела крикнуть… А я не смог ничего сделать, потому что меня сильно ударили по голове…
Не сказать, чтобы Темре последняя подробность огорчила.
– Соймела опять приманила морочана, – сообщил он Котяре, который дожидался с сумкой возле дверей. – Давненько уже не было рецидивов. Съездим туда, это много времени не займет.