Убийца по прозвищу Англичанин
Шрифт:
Англичанин протянул руку через стол и положил ее ладонь на свою руку.
– Иной раз, Кристофер, и taddunaghiu может сделать что-то хорошее. Иной раз он может выправить страшное зло. Иной раз он может совершить правосудие и одновременно отомстить. Запомни то, что я тебе рассказала.
– Запомню, – сказал он.
Он дал ей толстый сверток денег. Даже не взглянув на него, старуха сказала:
– Это слишком много. Ты всегда даешь мне слишком много.
– А ты даешь мне покой. Покою нет цены.
Он поднялся, собираясь уйти, но она схватила его за кисть с поразительной силой.
– Посиди со мной, пока я допью
Так он сидел, глядя, как свет свечи мерцает на морщинах ее лица, пока она допивала вино. Потом глаза ее закрылись, и подбородок упал на грудь.
Англичанин отнес ее наверх и осторожно положил на кровать. Она на секунду очнулась. Протянула руку и ухватила талисман, свисавший с его шеи, – руку из красного коралла. Потом погладила его по лицу и снова погрузилась в сон.
А он спустился вниз, залез в свой джип, поехал в Кальви и сел на первый паром, отплывавший в Марсель. Там он взял машину, которую Орсати оставил для него недалеко от берега, и поехал в Венецию.
36
Венеция
Итальянская пресса оживилась. В ней без конца обсуждалось, что именно Анна Рольфе будет исполнять. Попытается ли она исполнить свою главную вещь – демоническую сонату Джузеппе Тартини «Трель дьявола»? Конечно же, утверждали музыковеды, мисс Рольфе не возьмется за столь трудное сочинение после такого долгого отсутствия на сцене.
В прессе содержались призывы перенести концерт в большой зал. Планировалось, что он состоится в верхнем зале Скуолы гранде ди Сан-Рокко [26] – зале, где всего шестьсот сидячих мест, и венецианские богачи чуть ли не лезли в драку за билетами. Закария Кордони, спонсор, отказывался думать о том, чтобы перенести концерт в другой зал, хотя, не желая портить свое доброе имя в Венеции, он ловко переложил вину за это на Анну Рольфе. Мисс Рольфе просила, чтобы был малый зал, – говорил он, и он-де вынужден считаться с требованиями исполнителя. Журнал социалистического направления опубликовал истерическую передовицу, в которой утверждалось, что денежные мешки снова похитили музыку. В нем призывали в вечер концерта устроить демонстрацию у Сан-Рокко. Фиона Ричардсон, агент и менеджер Анны Рольфе, выступила в Лондоне с заявлением, где обещала, что мисс Рольфе отдаст свой весьма внушительный гонорар на сохранение Скуолы и ее великолепных фресок. Вся Венеция с облегчением вздохнула, узнав об этом жесте, и перепалка потихоньку стихла, как вечерний прибой.
26
Большая школа имени святого Рокко (ит.).
Немало было разговоров и по поводу того, где Анна Рольфе остановится в Венеции. «Газеттино» сообщала, что отели «Монако», «Гран канале» и «Гритти палас» устроили титаническую схватку вокруг того, кто сумеет ее привлечь, а «Нуова Венеция» выступила с предположением, что мисс Рольфе постарается избежать суматохи отеля, приняв предложение остановиться в частном палаццо. Как оказалось, ни та, ни другая газета не были правы, потому что в дождливую пятницу, в день выступления, Анна и Габриель прибыли на водном такси к частной стоянке «Луна отель Бальони», тихое заведение на калье дель Ассенсьоне, неподалеку от туристического кошмара пьяцца Сан-Марко.
Анна задержалась ненадолго у стойки портье и была встречена
– Мисс Рольфе будет жить в номере люкс «Джоджоне» на пятом этаже. Это один из наших лучших номеров. Ваш номер будет рядом. Надеюсь, это вас устроит?
– Да, благодарю.
– Разрешите мне лично препроводить вас и мисс Рольфе в ваши номера.
– В этом нет необходимости.
– Вам требуется помощь с вашим багажом, мсье Дюмон?
– Нет, я с ним сам справлюсь, спасибо.
– Как вам будет угодно, – сказал синьор Брунетти, и опечаленный консьерж вручил им ключи.
В тихом закоулке sestieri [27] Санта-Марко находится маленькое заведение «Россетти и Россетти. Редкие драгоценности», которое специализируется на античных и уникальных вещах. Подобно большинству венецианских торговцев, синьор Россетти закрывает свой магазин в час дня на ленч и вновь открывает его в четыре для вечерней торговли. Хорошо зная об этом, Англичанин нажал на охранный звонок без пяти минут час и стал ждать, чтобы Россетти открыл дверь.
27
Район (ит.).
Магазин был маленький – не больше кухни на корсиканской вилле Англичанина. Войдя в дверь, он тотчас оказался перед стеклянным прилавком в виде подковы. Когда дверь закрылась за ним и засов опустился на место, у Англичанина возникло впечатление, что его поместили в хрустальный сейф. Он расстегнул свой макинтош и поставил портфель на потертый деревянный пол.
Синьор Альдо Россетти неподвижно стоял, точно швейцар за прилавком; он был одет в аккуратный, хорошо отутюженный двубортный костюм и темный банкирский галстук. На кончике его царственного носа висели очки для чтения в золотой оправе. За ним находился высокий шкаф полированного дерева с неглубокими ящичками и маленькими медными ручками. Судя по непреклонному виду Россетти, можно было подумать, что в шкафу содержатся секретные документы, которые он поклялся любой ценой охранять. Глубокую тишину, царившую в помещении, нарушало лишь тиканье старинных часов. Россетти с печальной улыбкой пожал руку Англичанину, словно это был визитер, пришедший исповедаться в непростительных грехах.
– Я как раз собирался уйти на ленч, – сказал Россетти, и в эту минуту, как бы подчеркивая сказанное, старинные часы на стене за его спиной пробили один раз.
– Это не займет у нас много времени. Я тут для того, чтобы взять кольцо с печаткой для синьора Вулла.
– С печаткой?
– Да, совершенно верно.
– Для синьора Вулла?
– Насколько я понимаю, он сказал вам о моем приходе.
Россетти откинул голову и уставился на Англичанина, точно это был предмет сомнительной стоимости и происхождения. Удовлетворившись увиденным, он склонил голову и, обойдя прилавок, сменил вывеску в витрине с «Открыто» на «Закрыто».