Убийца поневоле
Шрифт:
– А в чем проблема? – спокойно поинтересовался Чистяков.
– Я все время смотрю одну запись, и она мне почему-то не нравится. Я не могу понять, в чем дело. Но я смотрела ее уже столько раз, что у меня глаз «замылился». Нужен свежий взгляд.
– Например, мой?
– Например, твой. Поможешь?
– Куда ж я денусь, – шутливо вздохнул он. – Тебе отказывать опасно, к тебе в дом каждый вечер уголовник приходит, нажалуешься еще на меня.
– Леша! – с упреком сказала она. – Никакой он не уголовник. Это все в прошлом.
– Ага, ужасно симпатичный, – подтвердил Леша. – Маленький такой, страшненький, нос кривой, глазки закатывает и при этом еще повизгивает. Ричард Гир пополам с Полом Ньюменом. Ну и кое-что от Фернанделя. Кстати, что-то он сегодня не приходил. Прогуливает?
– Он придет в одиннадцать, а сейчас еще только без десяти десять.
– В одиннадцать? А почему не в час ночи? Не в два? Пусть бы он оставался у нас ночевать, раз уж он такой симпатичный человек.
– Перестань, пожалуйста, – ответила Настя, с трудом сдерживая злость. – У моей работы есть свои издержки, и я буду тебе чрезвычайно признательна, если ты сумеешь с ними мириться.
Леша всегда легко уступал, если вопрос не казался ему принципиальным. Это его качество было весьма ценным, если учесть нелегкий характер его подруги Анастасии Каменской.
– Просто он мне не нравится, вот и все. Может мне кто-то не нравиться, или я обязан любить всех подряд? Меня прямо бесит, когда вы с ним хохочете как ненормальные. Со мной ты никогда не бываешь такой веселой.
«Я идиотка, – со злостью подумала Настя. – Он же ревнует, а я ему мораль читаю. Господи, ну почему же я не умею быть деликатной, почему все время обижаю людей? Определенно, во мне есть какой-то моральный дефект».
– Зато с тобой я бываю любящей. Ну, Лешик, ну не дуйся, пойдем лучше в комнату посмотрим запись.
Они уселись рядышком на диван и стали всматриваться в экран телевизора. Для чистоты эксперимента Настя попросила Лешу просмотреть несколько эпизодов подряд, до сцены в Конькове и после нее.
– Ну что? Тебе не кажется, что в коньковском куске есть что-то такое, что отличает его от всех других?
– Нет, – Леша пожал плечами. – Я ничего такого не заметил.
– Фокус не получился, – огорченно констатировала она. – А я так надеялась на твои глаза…
Она вытащила из пачки сигарету и щелкнула зажигалкой. Искра вылетела, но пламени не было. Она нетерпеливо щелкнула еще несколько раз, но все безрезультатно – закончился газ.
– Лешенька, будь добр, у меня в сумке должна быть еще одна зажигалка, – пробормотала она, сжимая губами сигарету и не отрывая глаз от экрана, на котором застыло изображение Игоря Ерохина возле метро «Коньково».
Леша покорно поднялся, вышел в прихожую и вернулся с зажигалкой. Раздался мягкий щелчок, Лешина рука поднесла огонь к кончику сигареты…
И в эту секунду Настя поняла, почему ей так не нравится застывший на экране кадр.
5
Бокр
– Посмотрите на этого человека, – она ткнула пальцем в лицо мужчины на экране. – Я вижу его уже второй раз. Вряд ли это совпадение, потому что оба раза он появляется там, где Ерохин.
– А когда был первый раз? Вы мне об этом не рассказывали.
– Это было еще до того, как вы приехали. В тот день, когда Даша пожаловалась мне, что за ней следят. Я решила повнимательнее присмотреться к ее наблюдателю, вышла из магазина и остановилась неподалеку. Я никак не могла найти в сумке зажигалку, и стоящий рядом мужчина помог мне прикурить. Это он и был. Понимаете, Бокр, он не проходил мимо, он именно стоял, причем там же, где и я, то есть как раз в том месте, откуда хорошо виден Ерохин.
– Получается, что этот тип за ним следит? Или вы думаете, что он его охраняет?
– Ой, Бокр, – она схватилась за голову, – я уже вообще не знаю, что думать. Какая-то тотальная слежка всех за всеми. Но этот тип не охранник, иначе вы бы его засекли. Они ведь нигде ни разу не появились вместе, я имею в виду – в одной компании. Они ни разу не разговаривали. И потом, я точно помню, он еще немного постоял рядом со мной и ушел, а Ерохин торчал на Тверской после этого почти час. Не мог же охранник просто так взять и бросить свой пост.
– Значит, будем считать, что за нашим Игорьком наблюдает кто-то еще, кроме нас с вами. Любопытная получается эпидерсия. Просто пердимонокль какой-то! Указания будут?
– Обязательно. Этого человека нужно найти. Я не знаю как, но найти нужно.
– Да это ерунда, Анастасия Павловна, – махнул рукой Бокр, – если он таскается за Ерохиным, мы его отловим.
– А если нет? Может быть, он уже выполнил свою задачу и больше возле Ерохина появляться не собирается.
– Тьфу на вас, накаркаете, – Бокр визгливо рассмеялся. – Могу вам гарантировать, что если он появится, то вы будете иметь о нем информацию через сутки. А если не появится, то мы найдем его в течение недели.
– Как вы сможете это сделать? Это же нереально, Бокр.
– Анастасия Павловна, я такого слова не знаю. Я знаю слово «трудно», я знаю слово «долго». А таких слов, как «нереально» и «безнадежно», для меня просто нет. Я их в детстве выучить забыл.
На какую-то долю секунды Насте показалось, что ей отказывает зрение. Она видела перед собой умного сильного мужчину, уверенного в себе, трезво оценивающего свои возможности, с твердым прямым взглядом, обязательного и надежного. И этот мужчина был чертовски привлекателен!