Убийца с маникюром

Колычев Владимир Григорьевич

Глеб дождался, когда Агния отвлечется, выплеснул скотч в горшок с цветами, а через какое-то время изобразил, будто его клонит в сон.

– Что-то устал я за день, – закрывая глаза, обессиленно пробормотал он.

– Бывает, – с едва заметной усмешкой отозвалась она.

– Пойду я, пока здесь не заснул…

Глеб поднялся в спальню и рухнул на кровать. Он уже должен был спать мертвым сном, когда в комнату зашла Агния. Она тихонько подкралась к нему, приблизила губы к его уху и громко крикнула:

– Я здесь!

Она нарочно

пыталась его оглушить, чтобы узнать, спит он или нет. Как чувствовал Глеб, что его ждет такая проверка, поэтому заранее подготовился к ней и даже не вздрогнул, когда она крикнула ему на ухо…

Глава 28

Обидно. До боли обидно. Коварная Агния переиграла ее по всем статьям. Теперь ясно, зачем она помогла Кире выйти на свободу. И ведь увязалась за ней на край света. Кира в путах, зато у нее развязаны руки, значит, не сегодня завтра снова прольется кровь…

За дверью послышался звук отодвигаемого запора. Кира обнадеженно всколыхнулась. Глеб?! Но нет, в кладовку зашла Агния. Слегка навеселе, румяная от удовольствия – одним словом, противно смотреть. В одной руке у нее бутылка, в другой – стакан.

– Выпьем, милая подружка?

Агния села на матрац рядом с Кирой, уложив вытянутые руки на поднятые колени. Двинуть бы ее локтем в голову, но ведь руки смотаны клейкой лентой в запястьях, и удар не получится сильным. А просто так злить Агнию смысла не было, и без того жизнь висела на волоске.

– Я тебе не подружка. И не милая.

– А помнишь, как нам хорошо было в камере?

– Не было у нас ничего!

– А Глеб твой уверен, что было. Я показала ему, как мы с тобой… – Агния коснулась пальцами ее груди, но Кира отбила ее руку, двинув плечом.

– Пошла к черту! Там твое место!

– Мое место здесь, в этом доме. Мы отлично ладим с твоим мужем. Он в полном восторге от меня! – куражилась Агния.

– Я рада за вас!

– А я рада, что ты рада. И рада, что ты дальше будешь за нас радоваться. Поэтому и убивать тебя не стану. Живи и радуйся… Выпьешь за наше счастье?

– Не хочу…

– Не любишь ты меня, – с наигранным расстройством вздохнула Агния.

– А за что тебя любить? У тебя ни души, ни сердца…

– И я тебя не люблю… И Глеба твоего не люблю… И Козырева не люблю… Я не умею любить. Я не умею любить людей… А за что любить этих шакалов?

– На шакала больше ты похожа.

– Не похожа! – будто очнувшись, подняла на Киру возмущенные глаза Агния. – Я не питаюсь падалью…

– Ты питаешься мертвечиной. Энергией убитых тобою людей.

– Ты тоже убивала.

– Да, но этим не жила…

– Жила. Жила тем, чтобы отомстить Марго, поэтому ничем не лучше меня.

– Ты меня заставила убить Марго.

– Это не оправдание, – хищно усмехнулась Агния и после долгой паузы продолжила: – Да, я убиваю людей. Только почему я убиваю? Потому что мне на них наплевать. Где были эти люди, когда надо

мной издевались в школе? Я была такая слабая, я не могла постоять за себя… Мне нравился Ваня Плотников. И я ему нравилась. Он даже мне записку написал. Из-за этой записки все и началось. Катька Мамалыгина, Сонька Сланцева… Катька глаз на Ваньку положила, про записку сказала… Меня за школу вывели, там весь класс собрался. Они меня бьют, а всем весело. И Ванька там был. Думаешь, он вступился за меня? Нет, не вступился. Он же в стаде был, а стадо решило меня затоптать. Если выйдешь из стада, стадо тебя затопчет… Люди – это стадо. Люди – это тупые животные. И мне их совсем не жалко. А Катьку и Соньку я опустила. На глазах у стада опустила… А Ваньку… Ваньку я убила… Ты вот на Марго потренировалась, а я на нем… Или ты хочешь сказать, что Марго не животное?

– Ну, не все же такие.

– Все! И ты – животное. И Глеб твой – животное. И Козырев – животное!

– При чем здесь Козырев?

– Ищет он меня, – успокоилась вдруг Агния. – Я знаю, что ищет. Но не найдет… Никто меня не найдет. И вы тоже никому не нужны. Будем жить здесь долго и счастливо. Во всяком случае, я собираюсь жить долго, а насчет тебя не знаю. Зачем ты мне нужна? И Глебу ты не нужна… Может, прямо сейчас тебя прикончить?

– Давай, – равнодушно пожала плечами Кира.

Не сорваться ей с крючка, на котором держит ее Агния, рано или поздно все равно придется умереть от ее руки. А ждать, когда наступит «поздно», нет никаких сил. Скотч не пережимает сосуды в руках и ногах, кровь исправно поступает к пальцам – гангрена конечностей Кире не грозит. Но как же сильно зудит и чешется кожа под клейкой лентой…

– Давай?

Вдруг страх перед смертью схватил Киру за горло так сильно, что из глаз брызнули слезы, и она, не выдержав, разрыдалась. Нет, ей еще рано умирать!

– Что, страшно стало? А когда Караваева «мочила», не страшно было? – захохотала Агния.

Да, это правда – Караваева убила Кира. Но ведь правда не только глаза колет, она ведь и нервы взорвать может.

– Достала ты, сука!

Страх перед смертью никуда не делся, но бесконтрольная ярость оказалась сильнее его. Кира резко развернулась к Агнии, лбом боднула ее в ухо. Увы, но произошло именно то, чего она боялась. Этот удар не вывел Агнию из игры, а всего лишь разозлил.

Она в бешенстве вскочила на ноги и ударила Киру коленкой в лицо.

От удара в голове все перемешалось, уши заткнуло шумом бурлящей воды, сознание заволокло черными клубами с запахом ржавчины, но все же Кира почувствовала, как Агния сгребла ее в охапку, забросила на плечо и куда-то понесла.

Яркий дневной свет вернул ее в чувство, и она поняла, что это не Агния куда-то ее уносит, а Глеб.

– А где Агния?

– Там… Я ее сзади ударил… – задыхаясь от быстрого бега, проговорил он.

– А куда ты меня тащишь?

– Убегать надо. Агния может очнуться.