Убийца с нежными глазами
Шрифт:
— Я спросила у тебя, что происходит, но ты ничего не стала мне рассказывать. Это моя семья, Кинзи. Я имею права знать.
— Ясно. А кто придумал вовлечь в это дело Дэниела?
— Я, но выследил его Басс. У него был роман с Дэниелом много лет назад, потом Басс его бросил. Тогда это все у них оборвалось на неопределенной стадии. Дэниел был только счастлив помочь ему в надежде, что вновь разгорится былое пламя.
— А по дороге можно было между делом предать меня.
Она слегка улыбнулась, но взгляд у нее был напряженным.
— Ты вовсе не обязана была соглашаться, ведь правда. У тебя, должно быть, тоже было что-нибудь
— Верно, — сказала я. — Это было хорошо продумано. Господи, ну конечно, здесь появляется он и снабжает вас отсутствующей информацией, так?
— Не совсем.
— Как? Чего-то еще не хватает? Какая-то деталь зловещего плана отсутствует?
— Мы до сих пор не знаем, кто убил Олив.
— И Лиду Кейс, — сказала я, — хотя мотивы, может быть, были иными. Я подозреваю, что кто-то все-таки догадался, что происходит. Может быть, она просматривала документы Хью и нашла что-нибудь важное.
— Например?
— Если бы я это знала, я бы знала и кто убийца, не так ли?
Эбони нервно завозилась.
— У меня дел по горло. Может быть, ты просто скажешь, что тебе нужно.
— Сейчас посмотрим. Пока я тут моталась по городу, мне пришло в голову, что может оказаться полезным узнать, кто наследует акции Олив?
— Акции?
— Ее десять процентов. Уж конечно, она оставила их кому-то в семье. Кому?
В первый раз она была по-настоящему взволнована и румянец у нее на щеках был похож на настоящий.
— Какая разница? Бомба предназначалась Терри.
Олив погибла по ошибке, разве не так?
— Я не знаю, так ли это. — Я быстро вернулась к предыдущему вопросу. — Кто выиграл от ее смерти? Ты? Ланс?
— Эш, — произнес чей-то голос. — Олив оставила все акции своей сестре Эш.
Наверху возле лестницы стояла мисс Вуд. Я смотрела на нее снизу вверх. Она вцепилась в перила, все ее тело дрожало от напряжения.
— Мама, тебе не следует об этом беспокоиться.
— Боюсь, что следует. Зайди ко мне в комнату, Кинзи. — И миссис Вуд исчезла.
Я взглянула на Эбони, затем, миновав ее, поднялась вверх по лестнице.
ГЛАВА 24
Мы сидели в ее комнате возле двери на балкон, выходящий прямо на море. Легкие прозрачные занавески, прикрывающие дверной проем, слабо колыхались при порывах ветра. Спальный гарнитур был старым, все предметы разных размеров, которые они с Вудом, должно быть, сохранили еще с первых лет своей семейной жизни: туалетный столик с побитым шпоном, лампы к нему, уже потерявшие форму, с темно-красными шелковыми абажурами. Мне вспомнился магазин подержанных вещей с витринами, набитыми всякой ерундой, когда-то принадлежавшей разным людям. Предметы, находившиеся в комнате, отнюдь не составляли гарнитура, при этом старинными их тоже вряд ли можно было назвать.
Она сидела в кресле-качалке с сиденьем, набитым конским волосом, обивка на нем протерлась и лоснилась, а на подлокотниках местами даже порвалась. Она выглядела ужасно. После смерти Олив кожа у нее на лице поблекла, щеки были все в пятнах, свидетельствующих о нездоровой печени, и на них отчетливо были видны ниточки сосудов. Казалось, что за последние несколько дней она заметно похудела, и теперь кожа свисала складками у нее на предплечьях и кости проступали сквозь нее отчетливо, словно она была каким-то
Она доковыляла обратно в свою комнату с помощью своей палки, которую ставила совсем рядом с собой, опираясь на нее дрожащей рукой.
Я села на стул с жесткой спинкой рядом с ее креслом-качалкой и спросила у нее тихим голосом:
— Вы знаете, в чем тут дело, так?
— Думаю, что да. Мне нужно было заговорить гораздо раньше, но я так надеялась, что мои подозрения лишены оснований. Я думала, мы похоронили прошлое. Я думала, мы оставили его там, далеко, но это оказалось неправдой. В мире и так столько постыдного. К чему прибавлять еще?
Ее голос дрожал и руки у нее тряслись, когда она говорила. Она остановилась, борясь с каким-то внутренним запретом.
— Я обещала Вуду никому об этом не рассказывать.
— Вы должны это сделать, Хелен. Гибнут люди.
На мгновение в ее темных глазах вспыхнула искра жизни.
— Я знаю, — бросила она. Энергии хватило ненадолго, спичка потухла. — Ты делаешь все, что в твоих силах, — продолжала она. — Ты пытаешься делать то, что считаешь правильным. Жизнь идет, и ты пытаешься спасти то, что осталось.
— Никто вас ни в чем не обвиняет.
— Я сама себя виню. Я во всем виновата. Я должна была сделать что-то в тот момент, когда все началось. Я знала, что существует связь, но не хотела в это верить, глупая.
— Это связано с Вудом?
Она покачала головой.
— Тогда с кем?
— Ланс, — прошептала она. — Началось все с него.
— Ланс? — повторила я в растерянности. Меньше всего я ожидала услышать это имя.
— Ты думаешь, что прошлое растворилось… что не в его власти поразить нас много времени спустя.
— Как давно это началось.
— Семнадцать лет назад, почти день в день. — Она плотно сжала губы и снова покачала головой. — Подростком Ланс был страшным хулиганом, непослушным и скрытным. У них с Вудом постоянно бывали стычки, но это у всех мальчишек так. Ланс был в том возрасте, когда ему непременно нужно было самоутверждаться.
— Эш говорила, что у него были неприятности с полицией.
Она сделала нетерпеливый жест.
— Он постоянно попадал в неприятности. Теперь они называют это «привлечением внимания», но я не думала, чтобы он был таким уж плохим. Я и сейчас так не думаю. У него было нелегкое детство. — Она остановилась и глубоко вздохнула. — Я не собираюсь здесь долго об этом распространяться. Что прошло, то прошло. В конце концов Вуд отправил его в военное училище, а после этого он пошел в армию. Мы практически не видели его, пока он не приехал домой на Рождество в увольнительную. Казалось, у него все хорошо. Он был большой, повзрослевший, спокойный, милый и воспитанный, как нам обоим казалось. Он начал проявлять интерес к делам компании. Он поговаривал о том, чтобы осесть где-нибудь и начать изучать бизнес. Вуд был в восторге. — Она полезла в карман за носовым платком, достала его и прижала к губам, чтобы промокнуть капельки пота, выступавшие над верхней губой, словно роса на листьях.