Убийца-садовник?
Шрифт:
"Неужели я становлюсь лунатичкой?!" - испугалась она. Откинула одеяло, нашарила на столе свечу. Крошечная золотая вспышка прорезала темноту, и вскоре мягкий свет разошелся по комнате, отгоняя ночные страхи.
Заснуть снова не было никакой возможности. Глория закуталась в шаль и забралась с ногами в низкое кресло. Задумалась, зябко обняв руками колени. Глупо бояться снов. Просто нужно меньше вечером думать о привидениях, тогда всякая ерунда не будет сниться! Вот Элизабет точно не стала бы пугаться каких-то ночных голосов! Она, наверное, вообще
Вчера Глория целый день пыталась что-то выяснить. На семинаре по филологии подсела к Джулии, надеясь перемолвиться словечком о странном портрете в библиотеке. Джулия сидела, зарывшись обеими руками в волосы, и казалась страшно увлеченной учебником.
– Повторяешь диалог? – спросила Глория.
Подруга подняла на нее слегка отсутствующий взгляд и улыбнулась:
– Вот, не успела вчера доучить. А мисс Кроуфорд один раз уже делала мне замечание…
– А я вас вчера видела с Сэмом Фостером в «Клевере», - вмешалась Эмили Лонг.
– Я не хотела идти, это все Сэм, - отозвалась Джулия, впрочем, довольно дружелюбно.
Джулия действительно казалась уставшей, будто тоже не спала ночь. Под голубыми глазами залегли легкие тени, пальцы, листающие страницы учебника, слегка подрагивали. Эмили продолжала что-то болтать, но сердиться на нее было решительно невозможно. Все девушки относились к ней со снисходительным дружелюбием; пусть Эмили была простовата, но ее неугасающий оптимизм, а главное, покладистость и отзывчивость завоевали симпатии всех однокурсниц. И она была единственной, кто мог ладить с Флоренс Колберн.
– … Фостер, должно быть, ждет не дождется, когда ты закончишь колледж, - щебетала Эмили. – Ах, Джули, какая ты счастливая! Через год у тебя начнется совсем другая жизнь.
Джулия, которая совсем не выглядела счастливой, изобразила натянутую улыбку:
– Кто-нибудь из вас разобрался с диалогом? Подскажите, бога ради, на каком диалекте написан этот злосчастный кусок текста? – Ей явно хотелось перевести разговор на другую тему.
– Меня так измучили латинские падежи, что до этого задания я просто не дошла, - призналась Глория.
– Ну, разумеется, она счастлива. Прям вся так и светится от счастья, - перебил ее резкий холодный голос. На них, прищурившись, смотрела Флоренс.
– Тебе обязательно нужно вмешаться?! – подскочила Джулия. – Не надоело еще?!
Вспышка Джулии, всегда такой веселой и дружелюбной, всех поразила. Флоренс, презрительно усмехнувшись, отошла к другому столу. Глория неожиданно для себя двинулась следом:
– Не пойму, в чем удовольствие постоянно всех цеплять, - произнесла она вполголоса.
– Может быть, я просто не люблю, когда мне лгут?
Флоренс вдруг взглянула на нее в упор. Ее светлые глаза впились в
Итак, толком поговорить с Джулией не удалось, но Глории и так нашлось о чем поразмыслить. Пока Джулия листала учебник, она внимательно разглядела ее руки. Обе ладони были чистыми, ни одной царапины. А как же кровь на портрете?! Не приснилось же ей это?
А еще Джулия явно испугалась, на какой-то миг напомнив ей Мэри. Все это Глории очень не нравилось.
От свечи остался жалкий огарок, и темнота, зловеще затаившаяся по углам, снова готовилась сомкнуться вокруг девушки. Тяжело вздохнув, Глория выбралась из кресла, подошла к окну, выходящему во внутренний двор. В темном стекле ее лицо отражалось, словно в озере. Дальше можно было различить смутные очертания противоположного крыла, в котором располагался лазарет. Как-то чувствует себя Мэри? Надо будет ее завтра навестить.
Весь колледж спал, в черных провалах окон не виднелось ни единой щелочки света. Но, присмотревшись, Глория заметила на первом этаже какой-то блуждающий огонек. Может, это миссис Беттертон обходит со свечой свои владения? Будто почуяв ее взгляд, огонек вспыхнул ярче; он был странного мертвенно-зеленого цвета, как те гибельные огни, которые, по слухам, встречаются иногда на болотах. Он двигался, плыл по коридору в сторону центрального холла. Он направлялся сюда.
Глория резко закрыла шторы и повернулась к окну спиной.
Глава 11
Каменные своды Дарвель-холла, таявшие в тумане, произвели на Элизабет неизгладимое впечатление. День сегодня снова выдался сумрачный, осень неприкаянно бродила по Хэмфорду, кутаясь в серые тучи и осыпая прохожих мелким надоедливым дождиком. Элизабет чувствовала себя очень неуютно в Дарвеле, хотя все, начиная с привратника, были с ней исключительно вежливы. Лорд Янгер проявил столько любезности, что даже продемонстрировал ей свою коллекцию рукописей. Мистер Бартон, по счастью, заглянувший в ректорский кабинет, тоже тепло ее приветствовал. Ослепительно улыбнувшись, Элизабет протянула ему руку, при этом крошечная записка перекочевала из ее перчатки в его ладонь. Если приятель Алекса окажется достаточно сообразительным, через пару часов он найдет способ заглянуть в одно маленькое кафе на Музеум-роуд.
– К сожалению, меня ждет посетитель, - изобразив искреннее огорчение, произнес лорд Янгер, – так что я лишен возможности показать вам трапезную. Однако ее витражи заслуживают того, чтобы отнестись к ним с особенным вниманием. Надеюсь, кто-нибудь из наших студентов…
– Я как раз видел неподалеку Чарльза Крейтона, - вмешался Бартон, - и уверен, что он будет рад проводить туда леди Элизабет.
Янгер, милостиво кивнув, отпустил их обоих. Элизабет мысленно возблагодарила бога за такую удачу. Это было лучше, чем она могла надеяться! К Крейтону у Алекса тоже имелись вопросы.