Убийца среди нас
Шрифт:
Но это мечта. О какой машине речь, когда дома вечные проблемы с деньгами! Красавин вздыхал и... вновь думал о том, как бы он лелеял машину, а Козлобаев и Гунькины пусть завидовали бы... С такими мыслями, под стук настенных ходиков, и засыпал.
XI
Как-то, закончив ремонт, как говорил учитель -- "больной" машины -- он несколько раз опробовал двигатель и остался доволен. Мотор работал ровно, его тихое урчание убаюкивало. Протерев руки смоченной бензином тряпкой и потом, вымыв их с мылом, Григорий Иванович присел на стул и стал загадочно смотреть на Красавина.
– - Завтра работы у нас с тобой немного, а посему займемся одним хорошеньким дельцем.
Каким "дельцем", не сказал, но попросил прихватить с собой спортивные трико.
Красавин приставать с расспросами не решился, учитель этого не любил. "Вот будет день, -- говорил он в таких случаях, -- будет и пища". Но все равно весь вечер Петр ломал голову над словами Парамошкина, стараясь угадать, что же это за дельце такое появилось? Может, решил с ним борьбой в гараже заняться? Петр своими успехами в спортивной секции вообще-то недоволен. Но при чем тут гараж? На Парамошкина это никак не похоже, уж кто-кто, а он рабочее время ценит. У него просто так не посидишь. Но тогда зачем трико?
Сомнения рассеялись, как только Красавин на другой день зашел в гараж. Машин в нем не было, Парамошкин выкатил их на площадку. Зато почти полгаража было застелено спортивными матами, две ямы заложены досками, а все лишнее сдвинуто к стенам и разложено по стеллажам.
Обычно Григорий Иванович приходил в гараж в модных джинсовых брюках, светлой рубашке, а если было прохладно, то в легкой куртке. Переодевался в рабочую одежду и почти сразу принимался за дело. Но в этот раз на нем были знакомые шерстяные спортивные брюки и майка с динамовской эмблемой. Поздоровавшись, учитель спросил:
– - Форму не забыл?
Красавин достал из сумки старенькое трико.
– - Тогда быстренько переодевайся.
– - Сам, между тем, стал передвигать маты ближе к открытым воротам. Изредка бросал взгляды на Красавина, подмечая, что за время тренировок в секции тот явно окреп. "Ладно, -- подумал про себя.
– - Пора учить мальчишку серьезно, и не вольной борьбе... Хваткий, легкий, настойчивый, у него получится..." Когда-то, еще в институте, Парамошкин увлекался, причем довольно успешно, карате (его даже в мастера спорта прочили), и не только карате. Однако жизнь сложилась по-другому. Парамошкин, сам не зная почему, чувствовал себя причастным к судьбе Красавина. Петр ему нравился: он умен, уважителен, точен, с лишними вопросами не лезет. Один раз, правда, когда умолял зачислить его в спортивную секцию, а он ему несправедливо отказал. Теперь-то Парамошкин понял причину той просьбы. Мысль обучить Петра приемам восточных единоборств пришла после того, когда увидел, как трое более сильных пацанов издевались над ним и как неумело мальчишка от них отбивался. Тогда-то и решил научить его куда более действенным приемам самозащиты и... нападения. Это парню в жизни может ох как пригодиться.
Надо было на какое-то время привезти из зала несколько матов, что он и сделал, да по-умному использовать появившиеся окошки свободного времени.
– - Петя, -- сказал он негромко, когда мальчик переоделся. Он с ним всегда разговаривал как с равным.
– - Я вот подумал, что было б не лишним обучить тебя некоторым приемам. Борьба боевая, интересная, когда-то сам ей увлекался.
– - Но ведь я ее почти освоил, сами говорили!
– - удивился Красавин.
– - Борьба бывает разной, -- улыбнулся Парамошкин.
– - Ту, с которой я буду тебя знакомить сейчас, особая, как уже сказал -- боевая. Используется она и для самозащиты, и для... Вот недавно тебя три охломона мутузили, а владей ты некоторыми приемами
– - Козлобаеву и без этого досталось.
– - Да не обижайся, знаю, что молодцом держался. Но ведь нападать могут и трое, и четверо, причем не слабаков и не робкого десятка. А если на их стороне еще и внезапность нападения? Как тогда выйти из положения? Приемы, которые ты должен освоить, как раз это и предусматривают. Вот смотри. Меня хотят побить двое. Один стоит сзади, другой -- спереди. Теперь наблюдай за моими движениями.
– - Учитель прогнулся и сделал сильный выброс правой ногой в сторону воображаемого нападавшего сзади, потом быстро распрямился и резким взмахом руки нанес удар по "второму".
– - Ну как?
– - спросил, заправляя выбившуюся из спортивных брюк, майку.
– - Класс!..
– - восторженно охнул Красавин. Он всегда восторгался своим учителем. Парамошкин все-все может, он не такой как другие. Но ведь так-то ему никогда не научиться. Тут хотя бы немного силы поднабраться и освоить самые элементарные приемы.
Парамошкин между тем показал ему еще несколько приемов. Закончив, сказал:
– - Ты в шахматы играешь?
– - Нет, у нас их никогда не было.
– - Верю, что не было, но в школе-то есть? Просто скажи, что ты этим не увлекся. Я это к чему, в борьбе, которую будешь осваивать, надо как шахматисту уметь предугадывать поведение своего противника. И не просто предугадать, но и дать достойный отпор. Понимаешь?
Петр молчал. Он пока ничего толком не понимал, так много сразу свалилось. Учитель говорил больно мудрено. Как это -- "предугадать"? На него, вообще-то, кроме Козлобаева да Гунькиных никто не нападал. А учитель все говорит и говорит, теперь уже о том, что надо научиться двигаться, причем бесшумно, как тень. Что это непросто, сложно, но исключительно важно.
– - Что ж, начнем как раз с этого, -- сказал он и встал.
– - Будь сосредоточен и уверен в себе. Без этого победы не добиться.
– - Петр, соглашаясь, кивал головой. Он поймет, обязательно поймет и все усвоит. Глаза Красавина выдавали его тревогу, и, заметив это, учитель похлопал его по плечу: -- Не бойся, все будет нормально.
Взяв со стеллажа короткую, но толстую как скалка биту, дал ее Петру и не сказал -- потребовал:
– - Я иду на тебя, мы злейшие враги. Ты должен меня вот этой палкой ударить по голове, груди, плечам -- как тебе удобно.
– - Та-ак, иду навстречу, подхожу... Бей!
– - крикнул он. Но Красавин никак не мог поднять биту на учителя, стоял и непонимающе моргал глазами.
– - Я же сказал, что ты меня должен ударить, а я попробую отразить твой удар. Ты нападаешь. Ну? Действуй!
Петр наконец решился. Выбрав, как ему показалось, удобный момент, он размахнулся и только хотел, -- нет, не сильно, слегка, -- опустить биту на плечо учителя, как тот молниеносно отпрянул в сторону и ударом ноги выбил ее из рук мальчика. Не удержав равновесия, Красавин шлепнулся на мат, а бита со стуком покатилась в угол гаража.
– - Нет, Петя, так не пойдет, -- сказал учитель недовольно.
– - Ты меня жалеешь и думаешь: как же это -- бить, и кого -- меня! А надо действовать четко, быстро, опережая соперника. Только тогда что-то получится. Меня не жалей, считай, что я это не я. Запомни -- нападавшие тебя щадить не станут. Давай повторим.
Учитель менял позицию: он стоял или быстро двигался, и, казалось, Красавина вообще не замечал, а был занят только своими мыслями. Петр волновался, вот он, в который уже раз, подкрадывается и готов нанести удар, но учитель, будто играючись, делает точное движение и снова выбивает биту.