Убийца среди нас

Силин Анатолий Савельевич

Представился, но с первым вопросом не спешил. Заметил, что Сагунов нервничает: вначале расстегнул зеленую куртку -- жарко, значит, стало, -- потом зашаркал ботинками на толстой подошве, несколько раз подтянул к коленкам черные в обтяжку джинсы. Одежда на нем модная и дорогая.

Я попросил бы вас, Роман Викторович, -- негромко начал я, -- вспомнить, когда и кто интересовался жизнью и работой Рюмина. Может быть, кому-то надо было узнать время и маршруты его движения, как на работу, так и с работы, места, где он любил бывать, отдыхать. Расскажите.

Сагунов, ожидавший любого другого, но только не этого вопроса, уставился

на меня абсолютно непонимающим взглядом. В его глубоко посаженных глазах -- удивление: а при чем здесь Рюмин?!

Вопрос не праздный, -- пояснил я.
– - Поэтому хорошенько думайте и отвечайте.

Сагунов на какое-то время задумался, лоб покрылся продольными морщинками. Крутые плечи подались вперед:

– - По шефу ко мне никто не обращался, -- сказал наконец хриплым голосом.
– - И вообще... никогда ничего такого не было...

На этом его небогатый лексикон окончательно иссяк.

Я тоже сделал паузу, стараясь уловить любые изменения в поведении и внешности подследственного. Неспешно произнес:

– - Вчера утром по дороге на работу коммерсант Рюмин, которого вы, кстати, должны были сопровождать, был убит. А просто так, как вам известно, не убивают. Значит, кто-то был в этом заинтересован. Но кто и в связи с чем? К убийству нужна основательная подготовка и, следовательно, сам собой напрашивается вывод --убийце кто-то помогал. А вы, еще раз повторяю, телохранитель Рюмина и за его жизнь отвечали головой. Не так ли?

Я увидел, что Сагунов не просто опешил -- нет, он остолбенел, одеревенел, обезумел. Он был, наконец, ошарашен: нижняя челюсть отвисла, а в запрятанных под нависшим лбом глазах появились страх и смятение. Мне подумалось, что он уже толком не вникал в последние слова и пытается осмыслить услышанное.

Я ждал. Молчание было долгим. Сагунов и в самом деле отключился, но потом встряхнулся, откашлялся и хрипло произнес.

– - Зачем же так шутить, гражданин начальник? Ну, влип я, как говорится, по самые уши, с кем не бывает, но...

– - Рюмин убит, -- оборвал я.
– - У нас есть подозрение, что вы к этому причастны -- прямо или косвенно, надо еще разобраться, но причастны. Так что давайте-ка говорить начистоту.

– - Да вы чего?! Ну, подумайте сами, зачем мне его убивать?

– - Не прикидывайтесь, Роман Викторович, что ничего не понимаете. Коммерсантов, как известно, иногда убивают и вы об этом отлично знаете. Иначе для чего коммерсантам охрана? Пожалуйста, отвечайте, но по существу дела.

– - Да нет, ничего не знаю, -- развел руками Сагунов.
– - Может, что потом вспомню, а пока в башке ни одной путной мысли, ей-Богу!

Жаль, очень жаль. А я рассчитывал на вашу помощь. Вам бы это, если говорить языком закона, зачлось.

Я как мог старался подключить Сагунова к раскрытию преступления и поиску зацепок, хотя внутренне и чувствовал: если бы охранник был хоть как-то замешан в убийстве, то вел бы себя совершенно по-другому. Ну, не мог он так артистически сыграть, хоть чем-нибудь -- волнением, тоном, глазами, но выдал бы себя. Что ж, ладно, пусть подумает, может, и правда что вспомнит.

Спросил:

– -А к краже с базы вы тоже непричастны?
– - Подумал: интересно, а какова будет реакция?

Сагунов долго молчал, словно взвешивал все "за" и "против". Было видно, что волнуется, мучается, думает, как бы не прогадать.

Срок, что он должен был получить

за кражу, его ни с какой стороны не устраивал. "Ну, а если все-таки сумею выкрутиться и окажусь на свободе?" -- возможно, мыслил он лихорадочно. Даже страшно подумать, что ждет впереди. Вспоминалась угроза Рюмина, а ведь он просто так слов на ветер не бросал... Почувствовал, как по всему телу волнами побежали мурашки, ладони повлажнели, а на небольших залысинах заблестели капельки пота. Он вытирал их взмахом широкой, будто саперная лопатка, ладонью. "И ведь никому не докажешь свою непричастность к убийству Рюмина". А улыбчивый и такой "обходительный" мент напирает... И те парни церемониться не станут, они будут действовать. Знать бы, кто именно?.. Но что же делать-то?.."

– - Нет, ответил наконец.
– - Вот кражу как раз и не отрицаю. Не могу отрицать, потому что виновен и готов, как говориться, нести ответственность.
– - На какое-то время Сагунов бросил на меня тоскливый взгляд, свидетельствующий, как нелегко далось ему это признание, а потом спрятал глазки под выпуклыми, с негустыми белесыми бровями, лбом.

– - Ладно, -- легонько стукнул я ладонью по столу.
– - Вот бумага, напишите все, как было. Но у меня к вам есть еще один вопрос. Скажите, какие отношения были между Рюминым и Парамошкиным? Они что, дружили, ссорились или еще что?

– - Мне кажется, -- ответил Сагунов сразу же, -- в основном хорошие у них были отношения.
– - Добавил: -- Уважали друг друга, часто на вечеринках встречались. Хотя, -- но это уже лично мое мнение, оно может и неправильное, -- думается, что хитрили оба и больше подстраивались друг под друга. Не такие уж они на самом деле были приятели. А вообще-то, кто ж их разберет, могу и ошибиться. Надо подумать...

Я торопился -- на вечер взяты билеты на самолет до Иркутска. Командировка не ближняя да и по времени не короткая. Еще предстояло побывать в Усть-Илимске, потом -- обратный заезд в Москву. Сижу как на иголках, все чаще поглядываю на Сагунова, уткнувшегося в лист бумаги. Торопить тоже нельзя, иначе можно все испортить. Показалось, что ко мне он расположен, и это надо использовать. Признаться в краже ему было совсем непросто, но из двух зол выбрал меньшее. Сагунов еще не отошел от услышанной новости, но в конце допроса вел себя уже вполне разумно. Однако слишком уж долго пишет, а время просто бежит. Наконец все написано, перечитано и подписано. Эти показания меня очень интересовали, хотелось как можно больше узнать о жизни Рюмина, о подробностях, которые мог знать охранник. По Парамошкину он кое-что написал, хотя, возможно, не все и еще "подумает". Позже разговор о Парамошкине и его взаимоотношениях с Рюминым продолжим. Уж так тот старался раскрыть похождения Рюмина, что мы аж диву давались. Чего он хотел этим добиться? Зачем все выложил Гребенкину?

– - Значит так, Роман Викторович, -- сказал я и вышел из-за стола. Он тоже встал и смотрел на меня, будто прощался навсегда.

– - Ч-что?..

– - К следующей встрече "подумайте" над тем, что вам извест­но о разбойных группах. Следствию будут важны в этом плане любые зацепки. Кто налетчики, чем промышляют, где собираются? Обещаю: все сказанное будет сохранено в абсолютной тайне и безусловно повлияет на сокращение срока при вынесении вам приговора.
– - Добавил, что если задержусь, то с ним встретится сотрудник моей службы. Назвал фамилию.