Убийца (Выродок)
Шрифт:
— Эмма! — крикнул я.
Она не отвечала. Тогда я выбежал из дома и поспешил к воротам.
Когда я открывал, у меня бешено стучало сердце. Затем я одним взглядом охватил всю сцену. Я увидел черную машину и за рулем — мужика в плаще. Перед воротами стояли два других типа. У них не надо было спрашивать документы, чтобы сообразить: это легавые. Рожи у них были хмурые, с ледяными глазами, поджатыми губами… Рожи — да еще эта, так сказать, гражданская форма,
Вид у полицейских был рассерженный.
— Что-то вы не торопитесь! — бросил мне один.
— Я спал.
— В такое время?
Я совершенно не представлял себе, который час.
— А который час?
Этот жалкий вопрос их, похоже, удивил.
— Почти полдень.
В животе у меня пищало от голода. Полдень — а Эмма и Робби еще не вставали! Странно: им ведь нужно было заниматься стариком.
— Вы кто такой? — спросил полицейский постарше.
— Шофер мсье Бауманна.
— Мадам Бауманн дома?
— Наверное…
— То есть как — наверное? Вы не знаете?
— Ну… Я ведь только что проснулся…
Второй легавый сделал шаг вперед. Он показался мне сволочнее первого.
— Здорово живут, — процедил он. — Шоферы у них до полудня спят…
Первый не терял времени зря:
— Если вы в такое время спали, то, вероятно, поздно легли?
В голове у меня раздался сигнал тревоги.
— Понимаете, у нас в доме инвалид… Он требует постоянного ухода… Мы по очереди дежурим у его кровати.
Они не стали настаивать.
— Так можно поговорить с госпожой Бауманн?
Я любезно улыбнулся:
— А кто ее спрашивает? Я должен доложить…
— Полиция…
Мне нужно было разыграть удивление. Ищейки сразу навострили бы уши, видя, что я угадал их благородную профессию по их рожам.
— Полиция? А что случилось?
— Это мы скажем хозяйке.
Мы зашагали к дому, а их шофер вылез из машины и подошел к забору справить малую нужду.
Честно говоря, я чувствовал себя прескверно. Я, конечно, подозревал, что легаши заявились по поводу ночного «несчастного случая». Но их визит проходил не так, как я ожидал. Они, похоже, были настроены враждебно. Может, потому, что так долго простояли у ворот?
Мы вошли в холл. Я крикнул:
— Мадам Бауманн! Мадам Бауманн!
Но ответа не последовало. Тут я, по правде говоря, перепугался. Это выразилось в замираниях сердца и великом холоде, который пополз по рукам и ногам.
— Подождите, — сказал я, — сейчас
Я бегом влетел по лестнице в спальню Эммы. Комната пуста, кровать аккуратно застелена. Ясно — она тут не спала. Я, как безумный, помчался в комнату Робби: тоже пусто. Тут на меня сразу свалилась целая охапка загадок. Куда он делся, этот козел?! Я все больше на него злился. Его отсутствие бесило меня сильнее, чем пропажа Эммы.
Что означало это двойное исчезновение? Может быть, случилось что-то непредвиденное, что-то…
Я спустился на первый этаж. Оба фараона ждали меня у лестницы, подняв головы и нахмурив брови. Они тоже чувствовали, что происходит неладное.
— Ну, что? — спросил вредный инспектор острым, как бритва, голосом.
Я пожал плечами:
— Ничего не понимаю… Хозяйка, видно, ушла…
— Ах вот как?
— Да, похоже…
— А когда вернется? — спросил старший.
— Не знаю. Но она надолго не уходит. Наверное, вот-вот появится. Подождете?
— Подождем, а, Мартен?
Вредный Мартен хмыкнул:
— Можно…
— А у вас к ней что, срочное дело? — спросил я.
— Пожалуй, срочное: муж ее погиб.
Мне опять пришлось изображать потрясение человека, у которого вмиг рухнули все надежды на будущее. Я старательно побледнел — ни дать ни взять трагик на подмостках. Быть может, даже перегнул палку, как случается с плохими актерами.
— Мсье?! Погиб?! Не может быть…
— Может.
Они краем глаза наблюдали за мной. Но это была лишь профессиональная привычка: лично против меня они вроде бы ничего не имели.
— А как он погиб?
— Мы предполагаем, — Мартен нажал на последнее слово, — что это был несчастный случай.
— На шоссе?
— Нет. Он, похоже, упал в канализационную траншею. Сегодня ночью, в Руане…
— В Руане?
— Ага, из солидарности с Жанной д'Арк, — подтвердил старший, решив одновременно продемонстрировать и эрудицию, и талант к экспромтам.
— Боже мой! Что будет, когда мадам об этом узнает!
Они не ответили.
— Вы тут говорили, — промолвил Мартен, — что у вас в доме инвалид?
— Да, старый друг семьи.
— Может быть, он знает, где хозяйка?
О старике я как-то позабыл, и теперь его присутствие в этом доме свалилось мне на голову, как кирпич.
— Сейчас посмотрим…
— Вот-вот, посмотрите.
Я прошел в глубь холла, открыл дверь комнаты для гостей и остановился на пороге. Несколько секунд смотрел вперед, пытаясь понять. А когда понял — окаменел.