Убийца

Белл Тед

Прекрасная хашишиюн потушила сигарету в хрустальной пепельнице с выгравированной печатью американского государственного департамента. Она поднялась со стула и выдернула из петлицы пиджака веточку ландыша. Бросив ароматный цветок в пепельницу, она бросила последний взгляд на сад и вышла из комнаты. Она прошла через посольство, мимо кричащих и паникующих сотрудников, и по служебным коридорам, ведущим на кухню. Прямо за кухонной дверью был небольшой огород. Она прошла через сад к платанам вдоль стены. Она швырнула сумку через

плечо через стену, и через несколько секунд Лили сама перелезла через стену.

Двадцать минут спустя она стояла у облупившихся двойных дверей разваливающегося невзрачного здания в конце темной мощеной аллеи на острове Сите. Дверь распахнулась, и высокая женщина в пурпурном впустила ее в темный холл. Это был прекрасный Баклажан. Верховная жрица убежища Хашишийюн в Париже.

Глава двадцать четвертая

Остров Нантакет

АЛЕКСАНДР ХОК СХВАТ КЕРИМА МЕДВЕЖЬЕЙ ХВАТЬЮ, ОБЪЯВЛЯЕТ обе руки вокруг его сильно извивающегося тела, прижимая его руки к бокам и говоря мужчине, стоящему наверху с автоматом: «Если ты хочешь меня, ты должен идти». через него».

Мужчина засмеялся.

«Сегодня вечером мы все пойдем в одно и то же место, мой друг».

«Может быть. Может быть, нет».

«Рай под любым другим названием, — сказал мужчина с улыбкой в голосе, — пахнет так же сладко».

«Для меня это не имеет никакого значения, Шекспир».

«Я шейх, а не Шекспир. Я пишу только смертные приговоры».

«Пощади меня».

Мужчина крякнул, наклонился и поднял металлическую крышку люка за один угол, установив ее ногой, направляя пистолет на Хоука и своего собственного борющегося сына. Он вставил один край крышки в люк и уронил ее с тяжелым металлическим звоном.

«Нет!» Керим закричал во внезапно наступившей темноте. «Отец!»

«Ты слышал папу, Керим», — сказал Алекс. Мы все как бы в одной лодке».

«Я не могу дышать!»

«Тогда брось окровавленный пистолет, как я тебе сказал. Готов?»

«Дерьмо!»

«Именно мое ощущение».

Хоук резко сжал хватку, и мальчик уронил браунинг. Хоук немедленно отпустил его, схватил оружие и оторвал оба колена от пола, катапультировав Керима через голову и ударив его о переборку. Послышался запах выброшенного воздуха, стон, а затем тишина. Хоук сел и повернулся к бывшему офицеру полиции Дарк-Харбора.

Одиночные иллюминаторы по обе стороны машинного отделения давали ему достаточно лунного света, чтобы разглядеть темную фигуру, присевшую возле левого двигателя. Вытянув руку и царапая грязный металлический пол, мальчик, без сомнения, искал, чем бы в него бросить. Ищу свободный гаечный ключ или отвертку. Вверху звуки движения отца Керима, завершающего приготовления к своему океанскому джихаду. В этот момент сверху послышался скребущий звук: большой предмет мебели был поставлен на место, закрывая

крышку люка.

Вонь моторного масла и пот страха превратили бы трюм в паршивую могилу.

«Даже не думай об этом!» — сказал Хоук, нажимая на спусковой крючок. Зловещего треска снаряда было достаточно, чтобы Керим снова спрятался за одним из дизелей. Хоук почувствовал, как вода течет мимо корпуса. Через секунду он услышал тонкий жужжание электрического винта, доносившееся с кормы. Отец Керима находился на платформе для купания, направляя «Бегущий прилив» в западное течение, откуда он вскоре должен был спуститься на Блэкхок.

Если Хоук правильно понял этот сценарий, время быстро истекало.

Он произвел еще один выстрел и выбил иллюминатор прямо над головой мальчика. «Привет?» Хоук сказал: «Все еще со мной?» Он еще раз нажал на спусковой крючок и услышал резкий щелчок отстреленного курка. Пустой.

— Д-да? — сказал мальчик, когда оружие грохотало по стальной палубе.

— Керим, где-нибудь на переборке машинного отделения должен быть закреплен перезаряжаемый фонарик. Где?

— Я н-не знаю.

— Верно. Я забыл. Ты полицейский, а не моряк.

«Мне нравится быть полицейским».

— Тебе следовало подумать об этом раньше.

«Мне тоже нравится Мэн. Мне нравится Америка. Я не хочу умирать. У меня есть… подруга. Самая красивая девушка. Ее зовут Милли и…»

«Давайте убедимся, что я это понимаю. Полицейский, бегающий по лесу штата Мэн с поясом смертника и любящий Америку».

«Мой отец, он заставил меня сделать это. Носить ремень. Он ненавидит Америку. Он и моя мать убили много американцев. Когда она вколола детям…»

«Женщина, которая выдавала себя за медсестру, убила всех этих детей. Это была ваша мать?»

«Д-да».

«И девушка, убившая семью Слэйдов. Твоя сестра».

«Да.»

— Шеф Эйнсли никогда вас не подозревал? Наверняка была проверка биографических данных.

«Мы родом из Пакистана. Но прежде чем приехать в эту страну, мы много лет жили в Афинах. Мой отец встретил там человека. Его звали Эмир. Он и мой отец убили бедную фермерскую семью по имени Савалас, и мы взяли их личности…Я пять лет проработал в полиции. Три места. Награжден за героизм в Сиэтле. Пожар».

«И твоя мать?»

«Она дипломированная медсестра. Прошла обучение на горе Синай. Действительно. Хорошее прикрытие».

«Христос.»

«Да. Мы хорошо обучены. Мы тратим годы на то, чтобы научиться вплетать нити в ткань. Как только мы нанесем удар, мы переедем в другой город и начнем заново».

«Школьники, Керим. Дети, черт вас побери!»

«Мой народ тоже пострадал. Это кровная месть. Мы ищем только справедливости».

«Ты называешь это правосудием? Твоя мать отравляет детей. Твоя сестра убивает мать и двоих детей, спящих в своих кроватях. Черт возьми, мальчик, это убийство!»