Убийца
Шрифт:
– Как делишки? – меланхолично осведомился Кору пожимая клешнеобразную ладонь здоровяка. – Что-то вы припозднились. Впрочем, как говорится: «Mieuxvaut taudgeie jamais». Могло получится и так: Столица просто кишит агентами Гуннов
– Кишит, сучья мать, - согласился бородач и высморкался, умело использовав для этого большой палец изуродованной правой ладони. – Сколько мы этих молодчиков сварили в кипятке, а они всё лезут, чисто тебе крысы на падаль.
Немного поразмыслив, я решил, что настала пора предъявить на свет и свою физиономию. Нет, ну вечность же мне скрываться в этой зловонной нише? Поэтому я тихо вышел вперёд, скромно притаившись за широкими
– С-сучья мать, - проворчал Чет, шевеля своими бровяными зарослями. – Это – тот самый проводник, о котором я столько слышал за последние пару дней? Ну, впечатления он не производит. Думаю, любой парень из моей шайки способен подтереть им задницу.
– Он неказист, - согласился Кору, оглядывая меня, точно видел в первый раз. – И это очень хорошо. А касательно твоих слов… Так вот, когда этот парень вернётся и заметь: я говорю, когда. В общем, можешь выставить против него самого лучшего бойца. Если тебе его не жаль, конечно.
Естественно, меня спросить никто не удосужился. Ну и ладно. Скорее всего, после возвращения (и тут я не был столь оптимистичен, как Кору), я схвачу свои денежки и рвану из Фернимара на полной скорости. Какие там поединки, у чёртовой матери! Небольшой трактир у дороги, приличная гостиница для проезжающих и я, в качестве владельца подобного рая. Что ещё нужно третьему сыну, умудрившемуся дожить до этого возраста?
– Сотник, в чём проблема? – уже слышанный ранее юношеский баритон от группы всадников, что застыли в десятке шагов от нас. – Скоро светает, а мы даже не покинули пределов Столицы.
– С-сучья мать, как же этот говноел меня достал! – Чет прикрыл глаза. – И откуда он взялся на мою голову? Живёшь себе спокойно, никого не трогаешь, ловишь всякую мразь, развешиваешь вдоль дорог, а потом появляется какой-то долдон в доспехах, и ты должен выполнять его долдонские приказы! С-сучья мать!
– Садись на коня, - приказал Кору, и я без лишних слов полез в седло. Конь повернул ко мне голову, посмотрел хитрыми тёмными глазами, и я тут же решил назвать животное Уркаганом.
Повинуясь мановению лопатообразной ладони бородача группка всадников медленно подъехала к нам. Восемь больших угрюмых парней в длинных куртках с нашитыми на плотную кожу металлическими бляшками. У каждого к седлу приторочен большой обоюдоострый топор в чехле. Нетрудно догадаться, что эта восьмёрка подчиняется Чету.
Рослый парень с гривой светлых волос, обрамляющих смазливую физиономию лениво поправлял серебристую застёжку дорогого плаща, под которым я заметил блеск доспехов. Необычайно длинный двуручный меч почти касался земли, и я задумался, что произойдёт с оружием, когда его владелец покинет седло своего белоснежного скакуна. Видимо, обладатель того начальственного баритона, который прежде обращался к Чету. Ну и заодно телохранитель транспортируемой принцессы.
А невысокая фигурка на чёрном коне должно быть и есть та самая Вайолетта. Ни хрена не рассмотреть под длинным чёрным плащом. Да и свет не способствует. Ну, во-первых, это можно будет сделать и позднее, а во-вторых, на кой оно мне?
Зато белокурый красавец не преминул бросить в мою сторону пару презрительных взглядов. Болван. Не слишком разумно начинать долгий и опасный путь, презирая того, от кого может зависеть твоя жизнь. Я – другое дело. Я тут могу
А по поводу подобных взглядов…Э-хе-хе, нахлебался я такого отношения по самое горло. Поначалу, честно говоря, весьма задевало, хоть в петлю лезь. Потом немного успокоился, а сейчас так и вовсе воспринимаю с насмешливым интересом. За двадцать четыре года пришлось испытать и вещи, много хуже презрительных взглядов. И да, даже плевки не казались чем-то, из ряда вон. Я всё это вытерпел и остался жить, а многие, плевавшие в мою сторону, давно гниют в земле, не оставив после себя даже приличных воспоминаний.
Не имея желания общаться хоть с кем-то, из этой компании, я натянул капюшон и похлопал Уркагана по шее. Положим, лошадь – не самое верное животное, но даже оно даст фору людям, так что доверять сейчас я мог лишь коню. Естественно, большинство предпочитает собак. Как-то слышал, что один из гроссмейстеров Гуннланда высказался, дескать, чем он больше узнаёт людей, тем больше любит собак. Так-то оно так, просто у меня слишком много неприятных воспоминаний связано именно с этими верными охранниками. Одни только кошмарные моменты, когда ты мечешься среди деревьев ночного леса, а со всех сторон доносится приближающийся лай, чего стоят. Нет, собак я не любил.
– Западные ворота подготовлены, - сказал Кору и мне показалось, будто я слышу в его голосе тень насмешки. И так всякий раз, при беседе с коротышкой. Всё время чудится, будто он имеет в виду нечто иное, чем то, о чём говорит.
– Чет, слушай очень внимательно. Обстоятельства несколько изменились, поэтому я внёс изменения в план. Ты и твои парни больше не сопровождают группу до почтовой станции. Вы провожаете их к воротам и на этом всё. Уразумел?
– С-сучья мать, - бородач выругался, однако его загорелая рожа выражала всё, что угодно, кроме расстройства. Ясное дело, ему не улыбалось тащиться с принцессой и её надутым дружком лишние два десятка лиг. – Уразумел, чего уж там не уразуметь в ваших постоянных изменениях плана? Мать его, лучше бы продолжал околачивать чресла на границе. Там спокойнее было.
– А если ещё раз высморкаешься в штору в присутственном кабинете, - мягко и тихо сказал Нарим, - получишь палок и отправишься очень далеко. Дальше, чем на границу – это точно.
Чет захохотал так, что лошади шарахнулись в сторону, а белокурый спутник принцессы выпучил свои зенки так, словно его мучили газы, после второй миски бобовой похлёбки. Впрочем, кто его знает, чем он там налупился перед поездкой. Принцесса продолжала молчать, спрятавшись в своей попоне. Может, спит? Оно и к лучшему.
– Послушай, эй, как там тебя? Нарим, да? – телохранитель принцессы щёлкнул пальцами так, словно подзывал пса. – Долго вы ещё будете болтать? Пора бы и выступать, если мы хоти, чтобы её светлость как можно быстрее оказалась в безопасности.
Кору медленно повернул голову в сторону говорившего. Его губы продолжали удерживать неизменную улыбку, но как мне показалось сейчас усмешка напоминала оскал бешеного лиса. На пухлых щеках обозначились желваки.
– Послушайте, эй вы. Как вас там, - в некотором раздумье сказал Нарим, рассматривая красавчика. – Граф Шу, если не ошибаюсь? Не обессудьте, трудно запомнить: при дворе вертится столько прихлебателей, немудрено и забыть имя очередного бездельника. Так вот, граф, - Кору точно выплюнул это: «граф» в сторону побелевшего от гнева графа, - эту операцию готовил лично я, поэтому мне лучше знать, когда и что нужно делать. Посему, нехрен мне указывать.