Убийства – помеха любви
Шрифт:
– Она злилась на отца?
– Конечно. Достаточно для того, чтобы взбунтоваться и податься в хиппи, если это слово еще употребляют. Но не достаточно, чтобы его убить. Думаю, в конце концов Нил просто перестал играть сколько-нибудь значительную роль в ее жизни.
– Вы ухитрились исключить почти всех моих подозреваемых, – шутливо пробурчала я.
– Надеюсь, мне удастся проделать то же самое, когда дело дойдет и до моей собственной персоны.
Обаятельная улыбка вновь озарила его бледное лицо. Мужчина средних лет внезапно превратился в озорного мальчишку.
Тут
– Если позволите, еще пара вопросов – и я ухожу.
– Ради бога, можете не торопиться. У меня полно времени.
Как вы понимаете, это не тот ответ, который я обычно получаю. Либо Билл Мерфи был на редкость терпимым человеком, либо у него имелся особый интерес к этому делу… А если так…
– Когда вы в последний раз видели Нила? – задала я традиционный вопрос, причем почти весело.
– Где-то в июле. Мы тогда здорово поругались из-за денег. После этого мы разговаривали только по телефону.
– Я слышала, что вечером накануне убийства вы по телефону еще раз здорово поругались.
– Селена все выболтала, – добродушно усмехнулся Мерфи. – Да. Я позвонил Нилу минут в десять девятого. Чтобы еще раз напомнить о долге. Я не собирался спускать это на тормозах. – Он внезапно помрачнел, а голос задрожал от сдерживаемой ярости: – Естественно, старина Нил уверял, что денег у него нет, что он ждет, когда сможет вступить в права наследования.
– Вы не верите, что он не мог заплатить?
– Ни на минуту! Знаете, Дезире, я всегда был полным олухом, когда дело касалось людей. Вечно попадал впросак. И вечно набивал шишки и на собственных ошибках узнавал, что они в действительности из себя представляют.
Билл умудрился улыбнуться, но мрачное настроение, похоже, усиливалось.
– А после телефонного звонка? Чем вы занимались потом?
– Как только повесил трубку, отправился под душ. Затем оделся, схватил пальто и поспешил в «Шанахан», это такая маленькая ирландская пивнушка на углу Восемьдесят девятой и Амстердам-авеню. По понедельникам там подают отличную солонину с капустой, вы небось такого и не пробовали.
– Сколько времени вы там провели?
– До закрытия. Я плотно поел и затем расслабился за спиртным.
– А закрываются они в…
– В два часа ночи.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Официантка. Ее зовут Корал Карлайл. Моя добрая знакомая.
Я поморщилась. Не понравилось мне, как прозвучало это «моя добрая знакомая». Совсем не понравилось. Разумеется, я понимала, что веду себя как подросток, умственно отсталый подросток. Кто его знает, может, все-таки этот ссохшийся маленький человечек и есть убийца?!
Мерфи совершенно ошибочно интерпретировал мои гримасы.
– Она не настолько хорошая знакомая, чтобы лгать, когда речь идет о расследовании убийства, если вы об этом подумали.
Я заверила его, что не об этом. И сказала чистую правду.
– Обещаю, последний вопрос – и все. Уж извините.
– Не стоит извиняться, – улыбнулся он. – Мне даже нравится этот допрос, честное слово,
– Я хотела спросить, – странно, но голос мой почему-то тоже вдруг начал дрожать, – вы когда-нибудь слышали о женщине по имени Агнес Гаррити?
Билл с полминуты размышлял.
– По-моему, нет… А что, должен был слышать?
– Не обязательно. Это старушка, которая жила в том же доме, что и Нил Константин. Ее убили за неделю до его смерти.
– Точно! То-то мне имя показалось знакомым! Наверное, что-то такое читал в газетах.
– Но никогда с ней не встречались? Вы ведь раньше часто бывали у Константина?
– Возможно, за столько лет и видел ее пару раз в лифте, но не уверен. Простите… Жаль, что не смог оказаться более полезен…
Только на улице ко мне вернулась способность здраво мыслить. Господи, сказать, что я вела себя совершенно непрофессионально, – ничего не сказать! Меня не то что лицензии надо лишить, а в психушку упрятать! Сыщица выискалась…
– Поделом тебе, если Билли Мерфи действительно окажется убийцей, – сурово рявкнула я на себя. И назидательно добавила: – И прострелит тебе башку, глупая ты курица!
Глава семнадцатая
В воскресенье вечером мы договорились со Стюартом вместе поужинать. В половине четвертого раздался телефонный звонок:
– Есть какие-нибудь мысли, куда бы ты хотела пойти?
– Когда-нибудь слышал об ирландской пивнушке под названием «Шанахан»?
Вскоре я уже отмокала в ванной, погрузившись по подбородок в благоухающую пену. Мысли мои как заведенные вертелись вокруг имени «Корал Карлайл». Оно будоражило в моем воспаленном воображении всевозможные образы, один мерзопакостнее другого. Корал Карлайл – блондинка, уж как пить дать. И наверняка имеет отношение к шоу-бизнесу. С таким имечком люди не рождаются. Они им обзаводятся в корыстных целях. А официанткой эта вертихвостка трудится только потому, что ей еще не предложили выгодного контракта. И уж точно она высокая и стройная, дюйма на три выше Мерфи, не меньше. А еще она наверняка дьявольски чувственная! И уж говорить не приходится, что ноги у нее растут прямо от шеи, а на ее совершенном теле нет ни капельки жира! И, понятное дело, ей нет и тридцати! Вот мерзость-то, правда?!
И что с того, что какой-то час назад я призывала прострелить мне башку? Я не из тех людей, кто внемлет предупреждениям доброжелателей. Да и безрассудная страсть совсем не в моем духе. Когда речь заходит о моей личной жизни, я хладнокровна как удав. А тут на тебе, ревную к женщине, которую в глаза не видела, да к тому же еще и субъекта, которого видела всего однажды!
– Так чье алиби ты там собираешься проверить? – осведомился Стюарт, когда мы сели в такси.
– Бывшего партнера жертвы. Покойный Нил Константин задолжал ему кучу денег, и Мерфи – так зовут партнера – перестал, мягко говоря, испытывать к нему дружеские чувства. Слушай, если заведение нам не понравится, мы можем там только выпить, а ужинать пойдем в другое место. Но Мерфи рассказывал, что там подают замечательную солонину с капустой.