Убийства в Полянске
Шрифт:
– Мне она показалась необычно задумчивой, – вмешалась его жена.
– Что вы имеете в виду? – с интересом спросил Попов.
– Ну, она была несколько рассеянной, мне кажется, её что-то тревожило.
– А что именно, вы не знаете?
– Понятия не имею, товарищ следователь.
– Кирилл Александрович, – улыбнулся Попов. – А где вы сегодня были?
– Ездили в Лугу, – ответил Тишкин.
– А зачем, если не секрет?
– У матери перегорел чайник, ездили покупать новый.
– Когда вы
– Сразу после десяти.
– А вернулись?
– С полчаса назад. Анна Дмитриевна сообщила нам.
Попов кивнул, задумчиво разглядывая супругов.
– У вас есть машина?
– Нет.
– Как же вы доехали?
– На мотоцикле.
– Скажите, Алексей Александрович, у вас есть какие-нибудь предположения относительно того, кто мог бы убить вашу мать?
– Никаких, я до сих пор не могу в это поверить. Это невероятно, боюсь… – Он замолчал.
Жена вновь заботливо погладила его по руке.
– Вы хотите ещё что-нибудь знать, Кирилл Александрович? – спросила она.
– Да. Скажите, кто ещё живёт сейчас в доме?
– Антон Анисимович и Дина Петровна.
– Кто они?
– Он – племянник Алены Александровны, она – его двоюродная сестра.
– А где они сейчас?
– Не знаю. В лесу или на речке.
– Когда их можно будет увидеть?
– Они скоро должны прийти.
– Ну что ж, – произнёс Попов, вставая, – сейчас я не буду вас больше задерживать, но завтра я приглашу вас для официального допроса. Не уезжайте пока никуда. Да, у вас есть здесь паспорта?
– Есть.
– Захватите, пожалуйста, когда я вас вызову. Надеюсь, – добавил он, – мы скоро поймаем убийцу.
Когда Тишкины ушли, Попов спросил:
– Ну и как они вам?
– Хорошие люди, мне жаль их.
– Мне тоже.
– Ясно, что это явилось для них ударом. Бедный сын.
– Значит, – спросил следователь, – по-вашему, они вне подозрений?
– А разве нет? – удивился Скворцов. – Они же были в Луге и…
– Мы это знаем только с их слов, – сухо перебил его Попов.
– Уж не хотите ли вы сказать, что он мог убить свою мать или его жена…
– Я ничего такого не говорил, – прервал лейтенанта Попов. – На самом деле я так не думаю, но в нашей профессии, Владимир Андреевич, – назидательно поднял палец следователь, – нельзя ничего принимать на веру и скоропалительно исключать подозреваемых. У меня был случай, когда сын убил престарелых родителей из-за квартиры. К сожалению, такое случается, хотя, к счастью, нечасто. Ну, – закончил он, – на сегодня все, а завтра начнем следствие как положено, с протоколом, официально. И заприте дверь, чтобы никто к нам не лез, а то тут в деревне, сами знаете…
Неожиданно рассмеявшись, он хлопнул Скворцова по плечу:
– Ну не расстраивайтесь, наверняка это не они.
– Хотите чаю? – предложил Скворцов.
– Чай –
Глава 10
Родственники (продолжение)
Нечего и говорить, что на другой день в деревне только и судачили об убийстве. Высказывались самые нелепые предположения, вплоть до того, что Тишкина сошла с ума и сама себя придушила. Эту мысль толкнул Дудкин. На вопрос Цепкиной, отчего Тишкина могла сойти с ума за несколько часов, музыкант лишь развел руками.
– А я почем знаю, – сказал он. – Но зато это объясняет, как «Орленок» попал к крашеной. Если бы была в своем уме, то сидела бы дома. – И с этими словами в упоении от своего объяснения он с важным видом взглянул на Цепкину.
– Дураком ты был, дураком и останешься, – отрезала Пелагея Егоровна и прошла мимо.
Михаил Антонович Симагин был абсолютно убежден, что смерть Тишкиной – дело рук Женщины в белом.
– Помяните мое слово, – говорил он всем, кого встречал, – Шельма зря болтать не станет. Уже не раз по ее словам выходило и как быстро на этот раз сбылось.
– Да, – покачал головой Фёдоров, – Люба вот мне не верит, а я-то знаю, что Шельма не соврет. Надо и следователю об этом сказать, хотя он вряд ли поверит.
– А следователь вроде ничего, человек хороший, – сказал Симагин.
– Все они хорошие до поры до времени, – проворчал Фёдоров. – Тут, когда кража была, приезжал один, в очках и портрет интеллигентный, а что толку-то, потоптался день-два и уехал ни с чем. Вот она, наша милиция!
Симагин согласно кивнул и предложил Фёдорову папиросу. Глубоко затянувшись, Фёдоров сказал:
– Если он меня вызовет, я ему вот что скажу: «Езжай домой, мил человек. Дело это дьявольское, не твоего ума».
– Так он и поедет, как же, – протянул Симагин.
– Если умный, то поедет.
– Почему это?
– Умные стариков слушают, а мы, старики, кое-что понимаем.
– Да, это верно, – подтвердил Симагин и сказал: – А что, Николай, заглянем к тебе, пока не вызвали.
– Дельная мысль, – согласился Фёдоров, – а то ты давно к нам уже носа не кажешь.
И друзья отправились к Фёдорову.
К Анне Петровне Дочкиной, жившей через дом от Тишкиной, весь вечер и все следующее утро приставали с расспросами, не видела ли она чего или не слышала. Дочкину, которая всегда чуралась всяких сплетен и кривотолков, безумно это раздражало.
– Ну не знаю я, ничего не слышала и не видела, – уже в пятый раз устало говорила она Ленке, самой упорной из всех. – Сколько раз можно повторять?
– Вот были бы вы чуточку любопытнее, глядишь, и заметили бы что. Ведь Алену-то рядом с вами убили.