Убийства в стиле action
Шрифт:
– Вот, – торжественно объявил он, положил карточку и начал читать. – Среда, 12 сентября 2001 года. – Опять оглядел посетителей. – Я у него четыре марки купил. – Стал читать дальше. – Каждая номиналом в фунт, с Эдуардом, негашеная, новенькая. Идеальный клей, без фиксации. – Торговец озорно улыбнулся. – Заплатил за каждую по две тысячи. Удачная сделка! – Снова взглянул на карточку. – Продал через пару недель. С большой прибылью. Дело в том, что не надо было ему продавать их в тот самый день. Черт побери, мы все конца света ждали! –
– Да, – кивнул Грейс.
– Нет, сэр. Его не так звали. Он иначе представился. Вот у меня записано: Дэвид Нельсон. Да. Мистер Дэвид Нельсон.
– Он назвал адрес, номер телефона?
– Нет, сэр. Не назвал.
Выйдя на улицу, Грейс сразу позвонил Гленну Брэнсону и велел передать Норману Поттингу и Нику Николлу, чтобы они срочно выяснили, сохранились ли данные об иммиграции за 2001 год и, если сохранились, зарегистрирован ли въезд в страну некоего Дэвида Нельсона.
Он считал, что ему повезло. Радость омрачал один вопрос: въехал ли Ронни Уилсон в Австралию – если вообще туда въехал – под именем Дэвида Нельсона и жил ли под ним дальше? К тому времени еще не раз мог сменить личность.
Однако через час, когда они входили в серо-голубое здание судебно-медицинской экспертизы, позвонил взволнованный Гленн.
– Мы продвинулись!
– Рассказывай.
– Я уже говорил, что ребята упустили Кэтрин Дженнингс? Что она улизнула от бригады слежения? Так вот – час назад она сама явилась в полицейский участок на Джон-стрит.
Грейса словно током ударило.
– Что? Зачем?
– Заявила о похищении матери. Слабенькой больной старушки, которую похититель грозится убить.
– Ты с ней сам разговаривал?
– С ней разговаривал тамошний следователь, выяснив, что в похищении подозревается не кто иной, как Чад Скеггс!
– Черт побери!
– Я так и думал, что тебе понравится.
– Что сейчас происходит?
– Я послал Беллу вместе с Линдой Бакли из отдела семейных проблем, чтобы они ее сюда привезли. Как только появится, мы с ней побеседуем.
– Потом сразу же мне позвони.
– Когда прилетишь?
– В восемнадцать часов вылетаю. По-нашему в одиннадцать вечера.
Тон Брэнсона внезапно изменился.
– Старик, мне придется устроить тебе авиакатастрофу. У Эри сегодня бассейн. Вчера я пришел домой только к полуночи.
– Скажи ей, что ты не нянька, а полицейский.
– Сам скажи. Хочешь, сейчас соединю?
– Ключ лежит в том же месте, – поспешно бросил Грейс.
107
Октябрь 2007 года
Телефон по-прежнему молчит. Как будто прервалась связь с окружающим миром.
Эбби мрачно смотрела в окно пустого вагона, стискивая пластиковый пакет, куда сгребла лекарства из маминой ванной и спальни. Объяснила
Жестокая насмешка!
Небо заметно голубеет, по нему, словно имея срочное дело, поспешно летят облака. Будет прекрасный солнечный осенний день. Такой, как в другой, свободной жизни, когда она любила гулять по берегу, особенно под утесами в Блэк-Рок, мимо Парада, к Роттингдину.
Мама тоже любила такие прогулки. Иногда по воскресеньям они ходили всей семьей – Эбби, мать и отец. Как было хорошо, когда накатывали волны прилива с бурунами, разбивались о берег, обдавая их брызгами.
Помнится, что когда-то, в туманном детстве, она была абсолютно счастлива и всем довольна. Когда это было – до того, как стала ходить с отцом в большие роскошные дома, где он работал? До того, как увидела других людей, живших другой жизнью?
Тогда наступил переломный момент в ее жизни?
Вдалеке слева виднелись пологие холмы Даунса. В Брайтоне хранится столько воспоминаний. Там по-прежнему живут ее друзья. Друзья, которые не знают, что она здесь. С которыми она с радостью бы повидалась. Больше всего на свете хотелось бы оказаться сейчас в их компании. Хотелось бы излить душу кому-то, кто не имеет отношения к происходящему. Кто может трезво мыслить и скажет, сумасшедшая она или нет. К сожалению, теперь уже поздно.
Друзья живут той жизнью, в которой игра не ведется. И от них приходится отказываться, как это ни больно.
Глаза начали наполняться слезами. В желудке поднималась тошнота. Она целый день ничего не ела, кроме печенья в доме Хьюго Хегарти и недавно выпитой коки на платформе станции Гатуик. Слишком напряжена, слишком взвинчена, чтобы нормально поесть.
Пожалуйста, позвони!
Проехали Хэссокс, въехали в клейтонский туннель. Эбби вслушивалась в грохот поезда, отражавшийся от стен. Видела в стекле свое бледное перепуганное лицо.
Когда снова выскочили на свет – справа зеленел склон Милл-Хилл, слева лондонское шоссе, – сокрушенно увидела, что пропустила звонок.
Черт возьми, вот дерьмо!
Номера не осталось.
Телефон опять зазвонил. Рики.
– Я все сильнее боюсь за твою мать, Эбби. Не уверен, что она еще долго протянет.
– Пожалуйста, дай мне с ней поговорить!
Последовало короткое молчание.
– Не думаю, что она сможет.
Эбби охватил ужас.
– Где ты? Я приду. Встречусь с тобой где угодно. Отдам все, что хочешь.
– Разумеется, Эбби. Я знаю. Встретимся завтра.
– Завтра?! – завопила она. – Нет, будь я проклята! Сейчас же. Я должна в больницу ее отвезти.