Убийства в замке Баустринг

Карр Джон Диксон

— Несомненно.

— Но почему он убил Ирэн? Почему, черт побери, он оказался у нее в будуаре?

— Еще одна загадка, мистер Стайн. Должен признаться, что я пока не в состоянии ее разгадать. Об ограблении и речи быть не может, хотя в будуаре немало ценных ювелирных украшений… — Гонт помолчал, хмуро глядя на каракули, которые он чертил на скатерти карандашом. — Скажите, мистер Стайн, у кого в доме есть пистолет, которым могли воспользоваться в этом случае?

— Пистолет?.. У нас нет пистолетов. В Оружейном зале выставлены для обозрения всякие ружья — спортивные и подобного типа…

Хотя постойте… Есть у нас «смит-и-вессон» 32-го калибра. Я как-то брал его стрелять в кроликов, но, насколько я знаю, из него уже давно не стреляли. И по-моему, у самой Ирэн есть маленький пистолет.

— Калибр не тот, намного больше, чем у любого из них, я полагаю. Доктор сможет это подтвердить.

Фрэнсис закрыл один глаз и поднял бровь над другим. Вид у него сразу стал опасным и эксцентричным.

— Но уж не больше моего собственного автоматического пистолета 45-го калибра, — усмехнулся он.

— Понятно, — кивнул Гонт. — И где же он?

— Хотел бы я знать. Я уже много лет его не видел. Сондерс может это знать. Он вроде бы мой ординарец. Его особенно интересует все, что относится к армии… Вуд!

Дворецкий вошел, наклонив голову.

— Да, сэр?

— Сходи за Сондерсом, хорошо? Он сейчас, думаю, приводит мою комнату в порядок. И вот еще что, Вуд!

— Да, сэр?

— Скажи Ли, чтобы он в Оружейном зале поискал пистолет большего калибра, чем, скажем, 32-й. Итак, мистер Гонт?

— Я жду прибытия инспектора Тейпа. А еще я бы хотел попросить одного из ваших лакеев поехать в Олдбридж и отправить пару телеграмм в Лондон. Если я правильно помню, поверенный лорда Рейла служит в фирме «Симпсон и Симпсон». Так, мистер Мэссей?

Мэссей кивнул.

— Я могу дать вам точный адрес, если угодно, — сказал он.

— Благодарю вас. А банк лорда Рейла?

— «Мидленд-банк», лондонское отделение. Менеджера зовут Харлан Дейл.

Гонт написал эти данные на листке бумаги.

— Продолжим, джентльмены. Доктор Мэннинг, мне неприятно снова возвращаться к этой теме, но она становится все более и более важной, а у меня не было возможности расспросить вас об этом накануне вечером. Это касается Дорис Мундо.

— Ах да, — сказал доктор, надевая очки. — Еще одно трагическое событие во всех отношениях.

Гонт сказал:

— Итак, приступим. Вы, мистер Стайн, говорили, что она была как любимицей вашей сестры, так и вашей ныне покойной мачехи. Не будете ли так добры подняться наверх и узнать, не сможет ли ваша сестра присоединиться к нам как можно скорее?

Тут Гонт и Фрэнсис обменялись многозначительными взглядами. Хотя сыщик произнес вышесказанное бесстрастным тоном, Фрэнсис, похоже, кое-что понял. Кивнув, он неспешно направился к дверям, засунув руки в карманы старой темной куртки.

— А теперь, доктор, — продолжил Гонт, — вас вызвали сюда вчера вечером на консультацию по поводу этой девушки. Вы определили, что она беременна. Срок беременности большой?

— Три месяца или около того, я бы сказал. Ничего, кроме поверхностного осмотра, я не мог провести вне своего кабинета.

— А вы не интересовались, кто является виновником ее «интересного положения»?

Доктор вспыхнул.

— Профессиональная этика…

знаете ли…

— Будьте добры, ответьте на мой вопрос, доктор.

— Я спросил. Меня просили об этом и лорд Рейл, и миссис Картер, исполняющая в некотором роде роль наставницы горничных. Но Дорис отказалась сообщить это. Она впала в истерику и разрыдалась.

— Не сказала ли она чего-то такого, что помогло бы вам попытаться угадать это?

— Сэр, я не сыщик…

— Будьте добры, ответьте мне, если можно.

Нехотя Мэннинг произнес:

— За точность не ручаюсь, но, насколько я помню, она сказала, что любит его, что он ничего не знает, но теперь уж узнает…

— На ваш взгляд, кто это может быть?

— Понятия не имею! — Мэннинг приподнялся. — Между прочим, у вас нет тут официальных полномочий, сэр, и я должен настоять…

— Благодарю вас, доктор! Входите, Вуд. А это, как я понимаю, Сондерс?

Вуд посторонился, пропуская флегматичного здоровенного лакея. Сондерс молча подошел к столу и застыл, вращая глазами. Гонт, окинув его проницательным взглядом, сказал:

— Сондерс, вы являетесь капельдинером его свет… прошу прощения, нового лорда Рейла, не так ли?

Лакей сделал большие глаза, услышав про свой новый титул.

— Да, сэр, — сказал Сондерс. — Помимо моих других обязанностей… Да, сэр.

— Вы давно рядом с ним?

— Семнадцать лет, сэр.

— Его светлость сказал нам, что среди принадлежащих ему вещей был автоматический пистолет 45-го калибра, но что он его давно уже не видел. Вам что-либо известно об этом пистолете?

Сондерс кивнул, глядя Гонту прямо в глаза:

— Да, сэр. Кое-что… Но если капитану нужен этот пистолет, так я, сэр, сожалею… Он сломан.

— Сломан?

— То есть, я хочу сказать, он сломался. Я сам его сломал. А потом он потерялся. Уже давно. Я не говорил капитану. Но я сломал его. Вставлял не те патроны. В общем, они застряли, я хотел починить и не смог. Но у меня есть один друг, рукастый такой… Я возьми и скажи ему, мол, Джейми, не починишь ли пистолет капитана. Ну, он согласился, положил пистолет в карман и ушел.

— Успокойтесь, Сондерс! — посоветовал Гонт.

Лакей оживленно жестикулировал и говорил быстро, не останавливаясь:

— Так вот, сэр, через неделю после этого он приходит ко мне, Джейми то есть, и говорит мрачно так, дескать, он чертовски виноват, но он потерял этот треклятый пистолет. «Как это так?» — говорю я. А он мне: «Хочешь — верь, хочешь — нет». А я сразу набычился, а он мне: «Ты знаешь океан?» — «Какой океан?» — спрашиваю я. «А такой, где бухта, а в ней грот», — отвечает. А я: «Ну и что дальше?» А он: «Я повез свою девушку покататься немного на лодке в эту бухту, а этот пистолет лежал у меня в кармане. Я говорю девушке, как, мол, насчет поцелуя? А она хихикает и говорит, чтобы я поосторожней, не раскачивал бы лодку. А мне плевать на эту лодку. Я встаю, лодка накренилась, и я вместе с ней, а пистолет возьми и выскользни у меня из бокового кармана — и прямо в воду». — Сондерс вздернул подбородок и заморгал, глядя на Гонта, а потом мрачно добавил: — Так он сказал, сэр, по крайней мере. Хотите — верьте, хотите — нет. А я так сильно сомневаюсь…