«Убийственная» вдова, или Бумажные дела Кремнева
Шрифт:
— Егор Иванович. Анна Александровна, Сергей был очень хорошим парнем. Примите мои соболезнования.
— Да, — задумчиво кивнула Анна Александровна. — Сережа был славным мальчиком. Правда, он любил держать дистанцию. Это многих отпугивало от него. Людям казалось, что он относится к ним неприязненно. Но я-то знаю, что это не так.
Кремнев кивнул и отхлебнул кофе.
— Сережа никогда не рассказывал мне о своей работе, — продолжила Анна Александровна. — И я… я никогда не знала, что творится у него в душе. Может,
Анна Александровна достала откуда-то из-под шали платок и промокнула глаза.
— Анна Александровна, простите, что я лезу к вам с вопросами, но не могли бы вы мне рассказать: как он умер?
Взгляд Анны Александровны остановился.
— А вы не знаете?
Егор опустил взгляд в чашку.
— Я знаю, что произошло, но не знаю подробностей, — сказал он.
— Подробностей? А разве они важны? — Голос Анны Александровны дрогнул, но она сделала над собой усилие. — Хотя, раз вы спрашиваете, это, наверное, действительно важно для вас. — Анна Александровна вновь промокнула глаза. — Вы знаете, Егор, мне никогда не нравилось, что Сережа носит при себе пистолет.
— У него был пистолет? — тупо спросил Кремнев.
Анна Александровна кивнула:
— Да. Сережа работал в службе безопасности. У него было разрешение. — На глазах Анны Александровны вновь выступили слезы. — Церковь отказалась отпевать моего сына. Вы ведь знаете: самоубийство — тяжкий грех. Только какой же он был грешник? Я понимаю — убийца или насильник. Вот это грешники. А Сережа… Он ведь за всю жизнь слова дурного никому не сказал.
Анна Александровна промокнула глаза платком.
Кремнев не решился прерывать ее молчание.
— В тот вечер, — продолжила Анна Александровна, задумчиво глядя в окно, — Сережа пришел домой поздно. Он был страшно чем-то расстроен. Виду не подавал, но я-то видела. Я попробовала его расспросить, но он только отмахнулся. Сказал, что ужасно устал и хочет спать. Поцеловал меня в щеку и пошел к себе в комнату, но на полпути остановился и сказал: «Мама, не думай ни о чем. Все будет хорошо». Потом улыбнулся — грустно-грустно — и добавил: «Спокойной ночи». Господи, если б я только знала, что он задумал!
Анна Александровна прикрыла глаза, а когда открыла, они были почти сухими.
— Минут через десять раздался выстрел. Когда мы с отцом вбежали, Сережа был уже мертв.
Несколько минут они сидели в полном молчании. За окном начался дождь. Кремнев отодвинул от себя чашку.
— Скажите, Анна Александровна, а он не оставил предсмертной записки?
Женщина покачала головой:
— Нет.
— Вы сказали, что Сергей работал в службе безопасности?
— Да. Сережа не мог долго сидеть без работы. Это у него от отца. Через три дня после увольнения из Управления он поехал на какую-то встречу, а когда пришел домой — сказал, что с завтрашнего дня работает в службе безопасности. Фирма называется…
— «Имярек Консалтинг», — повторил Егор, чтобы покрепче запомнить. — Анна Александровна, а вы не знаете, чем занимается эта фирма?
Женщина пожала плечами.
— Я не знаю. Сережа не рассказывал, а я не допытывалась. — Она показала глазами на чашку, которую сжимал в руках Егор. — Пейте кофе, а то остынет.
Кремнев покорно отхлебнул из чашки. Помолчал с полминуты и, чувствуя себя полным подонком, продолжил допрос:
— Анна Александровна, а на похороны кто-нибудь из них пришел? В смысле — из сотрудников этой фирмы?
— Нет. Только венок прислали.
— Понятно. Скажите, а как он жил в последние дни? Ну, знаете, может быть, он нервничал? Или как-то необычно себя вел?
— Необычно? — Анна Александровна задумалась. — Да нет. Ничего необычного не было. Он был немного рассеян, но я думала, что это из-за перемен в жизни. Ведь не каждый день меняешь работу, правда?
Егор кивнул:
— Вы правы. Кстати, а что он рассказывал про свое увольнение?
— Ничего не рассказывал. Сказал только, что ему там неинтересно. Что там все совсем не так, как он себе представлял.
— Анна Александровна, простите мне мою назойливость. Как вы думаете, почему Сергей сделал это? Почему он решил… уйти из жизни?
— Не знаю. Честно говоря, я надеялась, что вы мне поможете это понять.
— Увы, — вздохнул Егор. — Вы ведь сами сказали, что Сергей был скрытным. Мы с ним никогда не общались на личные темы.
Кремнев поднял со стола чашку, но так и не донес ее до рта. Внезапно он понял, что его так мучило. «Какой же я дурак», — с горечью подумал Егор. А вслух сказал:
— Анна Александровна, вспомните, пожалуйста. Несколько недель назад Сергей летал в Италию…
— Да, я помню, — кивнула женщина. — Он объяснил, что это было что-то вроде экстрадиции.
— Вы не помните, в каком настроении он тогда был?
Анна Александровна подумала, потом пожала плечами.
— Я помню, — произнес за спиной у Кремнева хрипловатый мужской голос.
Егор обернулся.
В дверях кухни стоял невысокий кряжистый мужчина лет пятидесяти. У него было слегка одутловатое красное лицо с большим обвисшим носом. Маленькие заплывшие глазки смотрели сердито.
— С кем имею честь? — спросил мужчина, сдвинув косматые брови.
— Мишенька, это коллега нашего Сережи! — сказала Анна Александровна.
— Егор Кремнев, — представился Кремнев, вставая и протягивая мужчине руку.
— Бегунов Михаил Сергеевич, — неохотно произнес мужчина.
Ладонь у Бегунова-старшего была мягкой и влажной. Он оглядел Кремнева презрительным взглядом и недовольно фыркнул.
— Явились, значит. Пьете кофе, выпытываете… А где вы раньше были?
— В каком смысле? — не понял Егор.