Убийственно прекрасная
Шрифт:
Оказавшись в гостиной, Винес устремилась прямиком к низкому журнальному столику и стала перебирать глянцевые фотографии девушек разной степени обнаженности.
— Кто это такие? — спросила она.
— Фанатки, — ответил Билли с глуповатой улыбкой. — Они постоянно шлют мне всякую ерунду.
— На домашний адрес?
— Некоторые да, но большинство пишут на студию, а оттуда письма пересылают мне.
— Ты хочешь сказать, что у тебя до сих пор нет своего фан-клуба? Да чем он только занимается, этот твой Кевин?!
Билли помрачнел. Судя по
— Ну, когда я снимаюсь, студия обычно выделяет человека, который занимается всей этой ерундой, — объяснил он, но как-то не слишком уверенно.
— Это смешно, Билли! — отрезала Винес. — Тебе необходимо срочно привести свои дела в порядок.
— Да, наверное, — нехотя согласился он.
— Итак, — сказала Винес и села на диван, предварительно сбросив с него кипу растрепанных журналов и газет. — Кстати, где твоя горничная?..
— У нее выходной, — хмуро объяснил Билли. — Расслабься, Вин, мы с тобой взрослые люди, и нам не нужны няньки. Или ты считаешь, что без помощников я и шагу не могу ступить?
Винес прикусила язык, сообразив, что перегнула палку. Если Билли нравится жить в этом хлеву — пусть живет, ее это не касается.
— Конечно, ты прав. Извини, — сказала она, соблазнительно потягиваясь. — На самом деле мне нравится, что сегодня здесь нет никого, кроме нас.
— А я что говорю?! — воскликнул Билли. — Никто за нами не шпионит, не смотрит, чем мы занимаемся. Если нам захочется, мы сможем ходить по дому нагишом — никто нам и слова не скажет!
— Или поплавать в бассейне, — добавила Винес, глядя сквозь высокую стеклянную дверь на залитый солнцем задний дворик, посреди которого голубел бассейн, наполненный прозрачной водой. — Я не плавала голышом с тех пор, как купила свой первый дом.
Билли содрогнулся, вспомнив мисс Разбитую-Заднюю-Габаритку, плещущуюся в его бассейне. Интересно, лобковые вши живут в воде?
При воспоминании об этом в промежности у него засвербело так, что он едва не взвыл в голос. Вполголоса выругавшись, Билли почесался.
— Что с тобой? — подозрительно осведомилась Винес.
Билли слегка пожал плечами. Он колебался, стоит ли рассказывать Винес о своей проблеме. Впрочем, на случай, если он успел заразить ее, лучше иметь в запасе подходящую легенду.
— Да так, небольшая неприятность, — сказал он с глуповатой улыбкой.
— Какая?
— У одного из каскадеров на съемках были лобковые вши. Как раз у того, который дублировал меня. Костюмерша перепутала наши брюки, а поскольку я не надел нижнее белье…
— О, господи!
— Извини, детка! Я только вчера узнал, что заразился. Надеюсь, я не… не передал их тебе. У меня есть мазь, только она что-то плохо помогает.
— Не может быть, Билли!
— Да, черт побери, мне и самому не верится, но… Знаешь, я готов убить этого сукина сына! Задавить своими руками!
— Так вот почему ты был такой странный!
Ура, подумал Билли.
— Да. Я думаю, что да… Наверное.
— Ты должен был сказать мне раньше!
— Но мне было неудобно…
— Ерунда! Конечно, это неприятно, но ничего страшного в этом нет. Такое случается.
— А я-то весь извелся…
— Ох, Билли, иногда ты ведешь себя просто как младенец! — покачала головой Винес.
Сказано это было таким тоном, что если бы у него была эрекция, сейчас она наверняка бы пропала.
30
Поговорив с Франческой и уверив ее, что все идет по плану и что в самое ближайшее время семейке Сантанджело будет нанесен решительный удар, Энтони вернулся в дом. В Майами ему больше нечего было делать. Правда, здесь были его дети и Эммануэль, однако центр его незаконных операций находился в Мехико-Сити, и для дела будет лучше, если он отправится туда.
Вызвав Гриля, он велел ему распорядиться насчет самолета.
— Мы летим в Мехико-Сити, — сказал Энтони.
Гриль только кивнул в ответ. Он был человеком немногословным, привыкшим по первому требованию босса срываться с места и лететь хоть на другой конец страны, хоть на другой континент.
На мгновение Энтони снова вспомнил об Эммануэль. Он обещал сводить ее вечером в роскошный ресторан, но, поразмыслив, решил, что не будет даже предупреждать любовницу о перемене планов. Одна мысль о том, как она будет наряжаться, а потом сидеть и ждать его звонка, наполняла его ощущением собственного могущества и власти. Кроме того, женщинам бывает полезно напомнить, кто в действительности является хозяином положения. Любой мужчина, который не делает этого, просто глуп.
И все же настроение у него было не самым радужным. Дело было даже не в инциденте с Тасмин — в конце концов, эта черномазая сама напросилась. Куда больше расстроила Энтони реакция Рени. Интересно, кем она себя вообразила, если решилась в открытую осуждать его поступки? Он убил Тасмин случайно, и совершенно искренне считал, что туда ей и дорога. Если бы она была мужчиной, то, приканчивая ее, он, возможно, испытал бы приятное волнение и прилив адреналина, а так… Одной шлюхой больше, одной меньше…
По дороге в аэропорт Майами Энтони все же не утерпел и позвонил Рени.
— Как дела? — спросил он вместо приветствия. — Ты обо всем позаботилась?
— А ты как думаешь? — сухо ответила Рени.
«Выдра! Лесбиянка драная!» — мысленно выругался Энтони. Ну ничего, пусть она только доведет до конца дело, которое они задумали, а там уж он вправит ей мозги. Пора показать ей, кто из них босс!
Дай женщине власть, и она тут же обернется и ужалит.
Ирме порой начинало казаться, что она живет в тюрьме — в комфортабельной, даже роскошной, но все же тюрьме. Большой дом, парк, вышколенные слуги — все это только усугубляло ее одиночество и делало затворницей.