Убийственно прекрасная
Шрифт:
— Я готов, — сказал Алекс. — Назови только время и место, и я там буду!
— Ах, оставь! — сказала Лаки и, не выдержав, рассмеялась.
— Она еще и смеется надо мной! Что за бессердечная женщина! — воскликнул Алекс.
Подошел официант. Он принес «Кровавую Мэри» для Алекса и «Перье» для Лаки.
— И все равно это очень приятно, — добавил Алекс, поднимая свой бокал.
— Что именно?
— Что мы с тобой сидим здесь вдвоем и ведем приятную беседу. Мне это напоминает свидание — настоящее романтическое свидание, как в молодости.
— Никакое
— Ты-то не старая, а вот я…
— И не пытайся меня разжалобить, — перебила Лаки. — Мы с тобой просто близкие друзья, которые случайно оказались в одном и том же месте в одно и то же время.
— Близкие друзья, которые больше не встречаются один на один, — заметил Алекс.
— Больше? — уточнила Лаки, слегка приподнимая бровь.
— Когда мы с тобой снимали «Искушение», мы часто оставались вдвоем, — напомнил Алекс. — Я очень хорошо помню то время.
— Я тоже помню, — кивнула Лаки. — И еще я помню, что, кроме нас с тобой, на площадке постоянно толклось множество всякого народа…
— А когда мы оставались вдвоем в монтажной? — напомнил Алекс. — Об этом ты забыла? Или просто не хочешь вспоминать?
— С чего ты взял, будто я готова была снимать с тобой другое кино? — небрежно рассмеялась Лаки.
— Не надо так, Лаки!..
— Как — так?
— Не надо притворяться, будто ты не знаешь, не чувствуешь того, что происходит между нами.
— Алекс! — нетерпеливо воскликнула Лаки. — Я уже сто раз тебе говорила: между нами ничего не происходит и не может произойти. Понятно?
— Это… из-за Ленни?
— Я люблю Ленни, и тебе это хорошо известно. Сколько еще я должна повторять одно и то же?
Алекс вздохнул:
— Мне давно хотелось сказать тебе одну вещь, Лаки…
— Пожалуйста, не надо, — поспешно перебила она и забарабанила по столу пальцами. — Я знаю, что ты хочешь сказать, и я… Я не хочу это слышать!
— А я все равно скажу!
— Нет, Алекс, — твердо повторила Лаки.
Прежде чем он успел что-то ответить, на веранде ресторана появились Бобби и Бриджит. Лаки увидела их и махнула рукой, приглашая к столу. В глубине души она была чертовски рада, что кто-то помешал Алексу излить ей свои чувства.
— О, Алекс! — воскликнула Бриджит. После выигрыша в казино она раскраснелась и была необычно оживлена. — Неужели это ты? Я тысячу лет тебя не видела!
— Да, в последний раз мы действительно встречались довольно давно, — согласился Алекс, вставая. — Рад видеть тебя, детка. И тебя, Бобби, тоже. Я слышал — ты в Нью-Йорке заправляешь самым модным клубом?
— Скажите это моей мамочке, — усмехнулся Бобби. — По-моему, она мне до сих пор не верит.
— Посидите немного с нами, — предложила Лаки. — Мы только что заказали по пицце с копченой лососиной. А вы что-нибудь хотите?
— Я тоже хочу пиццу с копченой лососиной! — Бриджит захлопала в ладоши. — А может быть, даже две. Я просто умираю от голода!
— Хорошо, сейчас я закажу, — сказала Лаки, знаком подзывая официанта.
Алекс
— Можно подумать, — пробормотал он, — что в Вегасе нет других ресторанов! И надо же им было появиться именно здесь и именно сейчас.
Лаки кивнула:
— Главное — правильно выбрать время, ведь так?
И они обменялись понимающими улыбками.
37
Когда ближе к вечеру интернет-маньяк снова появился у нее в комнате с подносом еды и бутылкой минералки, Макс была готова встретить его во всеоружии. Почти весь день она ломала голову, что ему сказать, и, кажется, придумала.
— Между прочим, мне только шестнадцать! — заявила она как только он отворил дверь. Пусть знает, что она несовершеннолетняя. Если он ее и не пожалеет, то хотя бы задумается о последствиях. Макс не была уверена, сохранилась ли в Калифорнии смертная казнь, но была уверена, что пожизненный срок может заставить этого козла задуматься. Если, разумеется, мозги у него еще не окончательно съехали набекрень.
— Когда я написала тебе, что мне восемнадцать, я соврала, — храбро продолжала она. — И еще… я не сказала маме, что собираюсь встретиться с незнакомым парнем, поэтому когда она узнает, что я пропала, она всю полицию на ноги поднимет!
— Но ты вовсе не пропала, — терпеливо возразил Генри. — Ты здесь, со мной, и тебе ровным счетом ничто не угрожает.
Глаза Макс неожиданно наполнились слезами. Этот тип — псих, поняла она. И никакие самые разумные доводы на него не подействуют.
— Нет, угрожает! — выкрикнула она. — Ты захватил меня в плен и со вчерашнего дня держишь взаперти! Отпусти меня немедленно, слышишь?!
— Отпущу… в свое время, — сдержанно ответил Генри.
В свое время?.. Что бы это значило?
«Я должна быть сильной, — приказала себе Макс. — Нельзя показывать ему, что я боюсь!» — С детства Лаки вдалбливала ей, что девчонки могут все. Будь сильной, говорила она. Если надо драться — дерись. И никогда не сдавайся!
И Макс тут же поклялась себе, что не сдастся, никогда не сдастся этому психованному неудачнику с лицом хорька и непроницаемыми, безжизненными глазами ушедшего в свои фантазии маньяка.
Набрав в грудь побольше воздуха, она бросила на своего тюремщика гневный взгляд.
— Где Туз? — резко спросила Макс. — Почему ты держишь нас отдельно?
— Не твое дело, — ответил он равнодушно.
— Нет, мое! — возразила она, продолжая сверлить его взглядом. — Где Туз? Где мой брат?
— Я его отослал.
— Врешь!
— Нет.
Он произнес это слово так спокойно, что Макс невольно подумала: а не был ли Туз сообщником интернет-ублюдка? Если ее догадка верна, тогда понятно, почему его нигде не видно. Туз сделал свое дело, получил вознаграждение и смылся, чтобы не оказаться замешанным в… в чем-то более серьезном. Ну конечно! Это даже дураку ясно. Сначала он подослал к ней Туза, чтобы она размякла, а потом сделал вид, будто похищает обоих. Ну и глупа же она была, что попалась на такой дешевый трюк!