Убийственное меню
Шрифт:
— Что же мне, радоваться? Если он меня так… так… трактует.
— А мне кажется, что дядя стал относиться к вам лучше, — возразила племянница. — Не всегда, правда, это проявляется, — честно добавила она. — И все же вы совсем не замечаете хорошего к вам отношения, сразу начинаете плакаться и какие-то претензии высказывать, он и прячется со своими лучшими намерениями, как улитка в раковину.
— Ты о какой улитке?
— Я не об улитке, я о дяде. Вы сами не даете ему стать лучше, сразу что-нибудь
— Так, по-твоему, я во всем виновата? — вскинулась Марина. — А я еще на сочувствие надеялась…
— Да нет же, вы не виноваты! Чтобы выдержать дядюшку, нужны железные нервы, это факт. Но… ладно уж, скажу. Я заметила: чем терпимее тетя относится к нему, тем он делается… покладистее, что ли. Чем вы больше сдерживаете себя, тем лучше. А вы как раз не сдерживаете, причем в самые неподходящие моменты…
— Это в какие такие неподходящие? — перебила ее тетка. — Да ты что себе позволяешь!
— Да вы только послушайте, тетечка, — попыталась втолковать тетке племянница, — неподходящими я называю такие моменты, когда дядя в хорошем настроении и говорит нормальным голосом, а тут вы обязательно или какое ехидство отпустите, или с претензией выступите. И напрасно! У него сразу портится настроение, и он становится просто ужасным.
— Вот видишь, ужасным, а ты говоришь… Да разве он когда бывает в хорошем настроении?
— Редко, — признала Юстина. — Но в последнее время чаще. И уже два раза тетечка так ему испортила настроение, что просто плакать хочется! Я сама слышала.
— А сколько раз он мне портил настроение, ты не слышала?!
— Знаю, миллион раз. Но если вы его так любите…
Марина спохватилась. Ну конечно, как же она об этом забыла? Юстинка будет коронным свидетелем в случае чего, надо же ее убедить, что она, Марина, любит мужа больше жизни.
— Ну да, — жалобно произнесла она, — в этом все и дело. Ты права, дитя мое, не обращай внимания, у меня иногда вырывается в отчаянии не то, что я хочу сказать. Но я должна терпеть, и я вытерплю! Только вот с переводчицей… прямо и не знаю… Если такое впустить в дом… что мне тогда делать?
— Быть внимательной и заботливой хозяйкой, — посоветовала племянница. — Притвориться, что вы, тетечка, очень рады познакомиться с такой милой особой, о которой слышали много хорошего. И выглядеть чудесно, а уж вы это умеете. Ну и разумеется, такую еду им приготовить, что у всех глаза на лоб полезут. А больше ничего.
Марине идея понравилась. Что ж, она приготовит им пиршество богов, это ей раз плюнуть. А для Кароля такое — бальзам на раны. Пусть и он, и все они видят, как она заботится о нем, как ему угождает. Столько свидетелей! И даже этой выдре придется давать показания в ее пользу.
Марина не только успокоилась,
* * *
Конраду очень хотелось увидеться с Юстиной. А Юстине — с Конрадом. Конечно же, только потому, что оба получили в свое распоряжение информацию крайней важности и надо было обсудить ее с союзником. Конраду, уже знавшему о тайном визите Марины в офис мужа, рассказ шефа о последнем разговоре с клиенткой дал обширный материал к размышлению, а Юстина…
Юстине хотелось узнать от Конрада что-нибудь о взаимоотношениях ее дяди с переводчицей. Вот для чего ей был нужен Конрад, и только для этого!
Учитывая обоюдный интерес, договориться о встрече не составило труда. Конрад отделался от некой Каси, поджидающей его у выхода из дома, но поскольку отделывался он уже года два, то порядочно в этом навострился. Юстине же не так просто было отделаться от Влодека, настырного воздыхателя, хотя и у Влодека стаж был немалый. Юстина с раздражением попробовала подсчитать, сколько за последние годы у нее появилось вот таких нежелательных поклонников. Сбилась со счета, поскольку как раз подъехал Конрад.
— Времени в обрез, к четырем надо вернуться на лекцию, — пожаловалась она, усаживаясь рядом с Конрадом. — Сама не знаю, с чего начать…
У Конрада времени было еще меньше, всего до половины четвертого. Он узнал от Иолы, что до пятнадцати тридцати Вольский пробудет в своем офисе, а потом неизвестно, чем займется, так что надо быть на посту.
— Если тебя тревожит лишь время, — сказал он, — то я в еще худшем положении. Или здесь что-то другое?
— Совсем другое. Постой, а что со временем?
— Я свободен лишь до пятнадцати тридцати.
— Это мелочи. Так вот. Ты следишь за дядей, — начала Юстина и не договорила. Вдруг парень обидится?
Конрад внимательно посмотрел на девушку.
— Не буду скрывать, — спокойно сказал он. — Факт. Я тебе прямо этого не сказал, но с самого начала боялся, что ты догадаешься. Ну и догадалась.
Юстина тоже смерила парня внимательным взглядом.
— Боялся? Я не слишком высокого мнения о себе, но все же думала, что на дебилку не похожа. Тетка наняла тебя следить. Ну, ты и следишь… и следишь…
— Чего заикаешься? Говори прямо. Выкладывай, что случилось.
— Ничего особенного не случилось, но может случиться. Мне приходится успокаивать тетку, но боюсь нового взрыва… я хотела сказать — скандала в доме. У дяди имеется какая-то переводчица. Ты знаешь о ней?
Конрад молчал не более четырех секунд.
— Знаю.
— Видишь ли, тетка ее ненавидит, а дядя приглашает к себе на бридж с иностранцами. Мне это представляется нормальным, а тетке нет. Что она собой представляет?