Убийственное меню
Шрифт:
— Пани больна диабетом, забыла вовремя ввести инсулин, срочно везем домой.
Пани производила впечатление скорее пьяной, а не больной, но девушки сочувственно покивали. Концентрированный аромат ромашковой «Шанели» сбивал с толку.
Остановившись на лестнице передохнуть, Конрад сунул Юстине ключи от своей машины и велел подогнать ее к выходу.
Когда наконец машина подъехала к дому Вольских, Марина спала непробудным сном. Но вечер продолжался, а с ним продолжались и проблемы.
* * *
— Который час? — спросила
— Можешь на меня рассчитывать, — заверил Конрад, пытаясь хоть как-то реабилитировать себя перед девушкой и одновременно ломая голову, как же теперь вытащить разомлевшую тушу из машины и доставить в дом.
— А мне без тебя и не справиться, — отозвалась Юстина, даже не представляя, какой бальзам проливает на израненную душу молодого человека. — Как думаешь, ты в состоянии поднять сто кило?
Конрад и не на такой подвиг готов был ради Юстинки.
— Если кто-нибудь поможет мне забросить ее на спину — без проблем! — скромно заверил он.
— Уже неплохо. Видишь ли, если Хелена не ушла к дочери и еще не спит, я попробую отвлечь ее и занять чем-нибудь в другой части дома, а ты бы в это время внес тетю в спальню. Она на первом этаже. Справишься?
Конрад неуверенно оглянулся на спящую толстуху.
— Нести не так уж трудно, труднее ее отсюда выковырять.
— Альтернатива такая — оставить ее спать в твоей машине до утра, — вздохнула Юстина. — Отогнать машину на нашу стоянку, ты знаешь, она сбоку от участка. Поставить машину в самом темном углу, у живой изгороди, чтобы не бросалась в глаза. И к тому же придется всю ночь держать двигатель включенным, чтобы печка работала, сейчас по ночам холодно.
— Можно плед принести, но все равно это не выход. Тогда и мне пришлось бы здесь оставаться.
Юстина представила Марину, очухавшуюся в седьмом часу утра и с трудом вылезающую из машины. Разбухшая от пьяного сна, шатающаяся с перепою, а в машине сидит интересный молодой человек. Бог знает, в какой форме это дойдет до дяди и не спровоцирует ли развод.
И Юстина решительно отвергла такой вариант.
— Может, физически это и легче, но не годится! Выковыряем ее вместе, только подожди, я сначала посмотрю, дома ли Хелена и чем занята. Свет, конечно, горит, но это не имеет значения. Специально где-нибудь оставляем лампу включенной, чтобы воры не думали, что никого нет дома. А потом общими усилиями вытащим тетку и посадим на столбик.
— Какой столбик?
— Низенький, бетонный. Он где-то рядом, в темноте не видно. Собирались понаделать таких столбиков больше, чтобы к дому не могли подъехать… Потом расскажу. Посадим на столбик, ты ее подержишь, чтобы не свалилась, а я все приготовлю и дам тебе знать…
Свет они заметили оба, не в окне дома. На ту самую стоянку, о которой только что говорила девушка, слепя фарами, въехала машина соседей, злосчастных Муминков. Не надо быть психологом, чтобы догадаться, как поведет себя любопытная соседка, увидев поздним вечером темную машину перед воротами соседей… Разумеется, заинтересуется, тут же прибежит, увидит пьяную Марину… ужас! Нужно сделать так, чтобы она не подошла, но издали видела, что внутри происходит. Выход имелся только один.
— Это знакомые! — прошептала Юстина и, не раздумывая, бросилась в объятия Конрада, одновременно включив освещение в машине.
И Конрад сразу проникся теплыми чувствами к неведомым соседям.
Муминки что-то очень долго припарковывались, но ни Конрад, ни Юстинка, что удивительно, претензий к ним не имели. Нарушить, однако, интимную сцену соседка не решилась, и Голембевские наконец скрылись в своем доме.
— Ну, теперь за дело, — призвала Юстина союзника, вырываясь из его объятий. — Они сейчас наверняка вспомнят — что-то забыли в машине, и опять явятся подглядывать. Я пошла!
Хелена оказалась дома. Поскольку она смотрела в своей комнате очередную серию «Капитана Клосса», отпала необходимость завлекать ее на другую сторону дома и чем-то занимать. Раз Клосс — значит, ничего не видит и не слышит, кроме того, что происходит на экране. Клосса, как и «Четырех танкистов и собаку», крутили по телевизору множество раз, а их многотысячной армии поклонников все было мало, все просили повторять.
Юстина бегом вернулась к Конраду.
— Выходили уже? — спросила она о любопытных соседях.
— Пока нет.
— Тогда давай быстрей, столбик в темноте не заметят.
Извлечь Марину из машины оказалось трудней, чем они думали. Конрад мысленно махнул рукой на брюки, понимая, что отныне главной задачей его жизни станет неустанное стремление поворачиваться к Юстинке лишь фасадом, особенно после нежной, хотя и показной интимности.
Совместными усилиями они дотащили Марину до столбика, достаточно высокого, чтобы Конрад смог потом принять толстуху на спину. Усадили ее, и девушка помчалась в дом.
Конрад с трудом поддерживал клиентку в сидячем положении — опять мешал скользкий шелк. А тут на парковку вернулась соседка, жутко заинтересованная незнакомым автомобилем. На сей раз она подошла к машине вплотную и не смогла скрыть разочарования, никого в ней не обнаружив. Марину с Конрадом в темноте она не углядела, Конрад даже дышать перестал и молил бога, чтобы клиентка не всхрапнула во сне.
Марина вела себя прилично, не храпела, но сразу же после ухода соседки выскользнула из рук Конрада, навалилась на колючую живую изгородь и что-то забормотала.