Убийственный пароход
Шрифт:
– Лежать!
– заорал он.
– Не двигаться! Не дышать!
Дым рассеивался. Часть пассажиров лежала на полу, некоторые прижимались к стене. Алиса Ширшинадзе стояла посреди солярия, тряся головой, словно спаниель после купания. Второв подошел к ней, обнял за плечи и засунул "люгер" за пояс.
– Ну-ну, все в порядке, - негромко произнес он.
– Успокойся, я здесь. А куда делись террористы?
– Бей его, он главный!
– выкрикнул вдруг Курицын, вскочив на ноги. А контр-адмирал уже навалился сзади на Второва, заламывая
– Теперь его надо связать, - сказала банкирша, пнув поверженного Второва в бок.
– И в трюм - за оружием!
– добавил Костяная Нога.
– А вы уверены, что он террорист?
– спросила Алиса, единственная из всех, кто сомневался в этом. Она с жалостью смотрела на своего любовника, которого обыскивал Курицын.
– Три пистолета, гранаты, бронежилет, - перечислял тот.
– Очки ночного видения... Ясное дело - бандит. Давайте ремни и кляп. У-у, сволочь! И с этим человеком я учился на одном курсе!
Второв начал приходить в себя и приподнял голову, но боксер нанес ему мощный удар в челюсть, окончательно нокаутировав.
– Прекратите его избивать!
– вмешалась Алиса.
– А почему вы за него заступаетесь?
– спросила банкирша.
– Уж не заодно ли с ним?
– Нет-нет, она тут ни при чем, - неожиданно вмешался Лукомский. Он взял Алису под руку и увел в сторону, подальше от всех.
Пассажиры начали покидать солярий, устремляясь вслед за Костяной Ногой.
– Отпустите мою руку, - сказала Алиса, с ненавистью глядя на Лукомского. Лицо её вспыхнуло.
– А я тебя узнал... дочка, - отозвался тот, криво улыбнувшись.
– Ты немного изменилась, но я помню и фотографию и письмо, которое ты прислала мне десять лет назад. По-прежнему хочешь меня убить?
Алиса не ответила, отвернувшись.
– Родного отца? И до сих пор не можешь меня простить? Только за то, что я бросил твою мать?
– продолжал Лукомский.
– Сколько раз за последние годы ты менял фамилии?
– спросила Алиса. За тобой было трудно уследить... Да! Я тебя ненавидела. Но теперь, честно говоря, мне все равно, жив ты или нет. Я поняла это только сейчас. Ты стал мне безразличен... папуля.
– Не говори так. Я не знаю, как ты жила все эти годы, но ты должна понять... И простить. Я хочу загладить свою вину и помочь тебе. Пойдем.
Алиса отрицательно покачала головой. Они и не заметили, что остались в солярии почти одни. На полу лежал связанный Второв, а неподалеку от них переминался с ноги на ногу банкир Флюгов. Улучив момент, он приблизился к Лукомскому и зашептал:
– Они все побежали за оружием, в трюм. Наша сделка с дагестанцами срывается, мы горим. Кто мне теперь заплатит за ящики?
–
– отозвался Лукомский, не выпуская руку Алисы из своей.
– Протри глаза, все кончено. Скоро сюда нагрянут федеральные власти. Мой тебе совет: от всего отрекайся. Я лично не знаю, что за моей спиной провозит капитан "Коломбины". К тому же мне кажется, он вообще сумасшедший. Кроме того, я покидаю эту страну.
– А моя дочь? А ваша свадьба?
– возмутился Флюгов.
– Не будь кретином! У меня самого взрослая дочь на выданье. Лукомский показал глазами на Алису.
– И теперь я должен заняться её судьбой.
– У тебя это не получится, папа, - ответила она, упираясь. Но Лукомский силой потащил её за собой.
2
Не все пассажиры бросились вниз за оружием, некоторые выбрали иной путь... Кое-кто отстал, задержавшись на верхней палубе, а Курицын вообще побежал в другую сторону - к капитанскому мостику.
– Карина, они вырвались!
– крикнул он, вбегая в рубку.
– Твоя подружка сбежала, Шавкут с Салманом и Аязом исчезли. Нас бросили. Сейчас пассажиры вооружаются, мне еле удалось убедить их, что этот болван Чарский - один из нас, главный террорист. Но кто он на самом деле, я не знаю.
– Заткнись и дай подумать, не тарахти, - ответила Карина, грозно нахмурившись.
– Случилось что-то непредвиденное, весь план насмарку. Откуда у пассажиров оружие?
– Весь трюм набит им под завязку.
– И ты не мог их остановить?
– Они все словно обезумели. И стадо баранов может однажды восстать против пастухов. Нам надо бежать, пока не поздно. Шавкут-то, наверное, уже чешет ноги.
– Не думаю. Он не такой трус, как ты. Тебе бы только жрать да баб щупать.
– Надо рвать когти, - жалобно повторил боксер.
– Убью Ленку, ещё кого-нибудь, а потом уйдем, - мрачно ответила Карина, перезаряжая помповое ружье.
Шиншиловы, отстав от других пассажиров, спустились в свою каюту. Петр Петрович тотчас же достал чемодан и вывалил его содержимое на пол.
– Не понимаю, ничего не понимаю...
– бормотал он, перебирая вещи. Потом полез в шкаф, продолжая поиски.
– Куда она могла подеваться?
– Что ты ищешь?
– спросила Сарра.
В это время в коридор вышел Гибралтаров, оставив Шавкута в обществе змей. Услышав голоса, он прислонился к двери в каюту Шиншиловых, навострив уши.
– Да безделушка одна, - отозвался Петр Петрович.
– Я положил её в свой шерстяной носок, а носок - в запасные трусы.
– Что она хоть собой представляет?
– Блестящая такая, искрится. Похожа на драгоценный камень. Накануне отъезда ко мне пришел один знакомый и попросил довезти её до Астрахани. Там меня встретят. Я тебе забыл сказать об этом пустяке. А сейчас чего-то забеспокоился.
Петр Петрович не стал объяснять, что встревожился он оттого, что увидел в волосах цыганки, когда она вошла в солярий, точно такую же безделушку. Уж не стащила ли она?