Убийство из-за книги (сборник)
Шрифт:
За этих неполных десять минут Вульф успел выпить пиво, расспросить Сола о здоровье его домочадцев и объяснить мне, о чем нужно спросить копа. Это меня немного задело, но одновременно и заинтриговало. Когда мы заняты расследованием, порой случается, что Вульфу вдруг начинает казаться, будто бы я слишком пристрастен или испытываю излишнюю симпатию к кому-то из действующих лиц, и тогда он временно отодвигает меня в сторонку. Мало-помалу я привык и смирился: зачем понапрасну тратить нервы, доказывая его неправоту? Однако на сей раз я вроде как не принял на веру ничьей версии событий, не прикипел душой ни к кому из наших
Звонил Фердинанд Поул, он просил позвать Вульфа. Я собирался положить свою трубку, но босс знаком показал, чтобы я оставался на линии.
– Я сейчас в офисе Кийса, – доложил Поул. – Угол Сорок седьмой и Мэдисон-авеню. Вы не могли бы срочно подъехать?
– Это исключено, – возмущенно заявил Вульф. Его всегда бесила мысль о том, что кто-то на планете может не знать: он никогда не покидает свой особняк в связи с расследованиями и лишь крайне редко – по всем остальным поводам. – Я всегда работаю только на дому. А в чем дело?
– Я хотел бы вас кое с кем познакомить. Вам просто необходимо поговорить с этими людьми, двумя нашими сотрудниками. Опираясь на их показания, я сумею доказать, что это Телботт украл злополучные эскизы и продал их Броадайку. Это прямо указывает, что Кийса убил именно он. Из нас пятерых подозревать всерьез стоило только мисс Руни и того конюха, с их взаимным алиби, но теперь это снимает с нее все подозрения… и с него тоже, разумеется.
– Вздор. Это ничего не снимает. Это лишь доказывает, что мисс Руни несправедливо обвинили в краже, тогда как несправедливое обвинение жалит больнее, нежели справедливое. По крайней мере, теперь хотя бы это прояснилось. Извините, но в данный момент я очень занят. Большое спасибо вам за звонок. Мне потребуется помощь каждого из вас.
Поул намеревался поговорить еще, но Вульф спешно распрощался с ним, выпил еще пива и повернулся ко мне:
– Через двадцать минут, Арчи, тебя будут ждать на перекрестке возле Центрального парка, и, принимая во внимание твою склонность к превышению скорости…
За минувшие восемь лет мне лишь однажды выписали штраф за превышение. Я двинулся было к выходу, но перед дверью обернулся, чтобы ехидно заметить:
– Если вы вообразили, что выпроводили меня прогуляться, дав самое незначительное поручение, пораскиньте мозгами. Кто последний видел Кийса живым? Тот самый коп. Он и есть убийца. Логично? Еще бы! А теперь догадайтесь, куда я его поведу – думаете, к вам? Как бы не так. К инспектору Кремеру!
Глава восьмая
Для октября день выдался на удивление теплым и солнечным, и поездка в центр могла бы показаться приятной, не будь я уверен, что меня списали со счетов. Оставив машину на Шестьдесят пятой улице, я завернул за угол, прошел еще квартал и увидел на противоположной стороне Западной Сентрал-парк-авеню мужчину в полицейской форме, который явно маялся от безделья, поигрывая поводьями своей лошади. На своем веку я повидал немало хранителей общественного порядка, но это суровое лицо с приплюснутым носом и большими яркими глазами было для меня внове. Я представился и показал документы,
– Та-ак, – протянул коп, – да ты, как я погляжу, выдающийся шутник, да?
Я поспешил дать задний ход и скромно ответил:
– Да какой там выдающийся, всего лишь одна из икринок в огромной консервной банке.
– Та-ак, – повторил коп, – икрой, значит, питаемся?
– Проклятье! – выдохнул я. – Давайте начнем заново.
Я сделал четыре шага к ближайшему фонарному столбу, развернулся, вновь подошел к копу и объявил:
– Моя фамилия Гудвин, я работаю на Ниро Вульфа. В полиции сказали, что вы любезно согласились ответить на пару вопросов, буду вам за это очень признателен.
– Ну-ну, Гудвин, значит. Мой приятель из Пятнадцатого отделения рассказывал про тебя. Это по твоей милости его чуть-чуть не отправили в какую-то глухомань.
– Боюсь, у вас сложилось обо мне предвзятое мнение. Что ж, у каждого человека имеются свои предубеждения. Хотя лично я не имею ничего против вас. Или же против вашего скакуна. Кстати, о лошадях. В то утро вы видели Кийса верхом – незадолго до того, как его убили. В каком это было часу?
– Десять минут восьмого.
– Плюс-минус минута-другая?
– Никаких «плюсов» и «минусов». В семь часов десять минут. У меня как раз заканчивалось дежурство, и в восемь я должен был смениться. Как ты верно заметил, я настолько занятой человек, что свободного времени у меня просто не бывает, вот я и околачивался в парке, поджидал, когда мимо проедет Кийс, точно по расписанию. Мне нравилось смотреть на его жеребца – прекрасный каурый конь с пружинящим шагом.
– И как в то утро выглядел жеребец? Все было как обычно? Он был здоров и доволен жизнью? – Тут я заметил выражение его лица и поспешно добавил: – Клянусь не шутить до завтра. На самом деле мне очень важно знать: это действительно был его конь?
– Ну а чей же еще! Может, ты и не разбираешься в лошадях, но уж я-то в этом деле спец.
– Отлично. Я вообще-то тоже разбирался, в бытность мою мальчишкой на ферме, но давненько не посещал родные пенаты. Что вы можете сказать о Кийсе: выглядел он в то утро больным или здоровым, пребывал в радости или в печали?
– Все как обычно, ничего особенного.
– Вы не говорили друг с другом?
– Нет.
– Он побрился в то утро?
– Ну конечно. – Хефферэн сдерживался из последних сил. – Кийс использовал два лезвия: одним побрил правую щеку, а другим – левую. Ему хотелось понять, какое бреет лучше, а потому он попросил меня погладить его щеки и высказать свое мнение на этот счет.
– Вы же сказали, что не разговаривали.
– Ты что, совсем идиот?
– А вот обзываться не обязательно. Согласен, мне не стоило спрашивать насчет бритья. Надо было сразу, прямо и откровенно, задать свой вопрос. Как близко вы находились друг от друга?
– Двести семьдесят футов.
– О, так вы уже измерили расстояние?
– Да, шагами. Этот вопрос мне уже задавали.
– Вы не против показать мне точное место? Где проехал Кийс, и где стояли вы.
– Еще как против, но вынужден исполнять приказы начальства.