Убийство к ужину
Шрифт:
— Помилуй Бог, чего вы тут шныряете? — неласково встретил их незнакомец.
— М-м… мы ищем господина Ботценхарда. Он ведь здесь живет? — ответил Клуфтингер.
— Нет, не здесь. И «он» — это я. А я живу выше по склону. — Ботценхард сверлил его колючими глазками. — А ты тот, что звонил мне за трактором?
— Именно так. А это мой знакомый. — Клуфтингер указал на Майера.
— А ну-ка, давай наверх. Товар, поди, там. Неужто не увидал?
— Нет, мы думали, нам сюда. Такой хороший двор. Разве здесь никто не живет?
— Неча тут глазеть. Есть свой хозяин. И он ничё не продает.
— Я просто говорю, местоположение такое прекрасное…
— Да-да, а щас дуй за мной наверх, там тебе и трактора, и…
Конец фразы потонул в приступе кашля. Мужичок махнул им рукой и рысцой похромал к своему громыхалу. На коротком подъеме Майер успел заметить: «Сторожит, как злобный пес». И Клуфтингер согласно кивнул.
У дома Ботценхарда ему первым делом бросился в глаза трактор с работающим двигателем, к которому сзади оказался подключен гидравлический дровокол. Повсюду на земле были разбросаны поленья. Явно хозяин бросил работу и помчался за чужаками, как только увидел, что они повернули на соседний двор. Все еще хрипя и кашляя, он вылез из «пассата» и попробовал объясниться:
— Про… кх-кх… глотил… кх… винку.
— Что? — вытаращил глаза Майер и перевел недоуменный взгляд на шефа.
— Видимо, вилку проглотил и подавился. За завтраком, наверное, — растолковал Клуфтингер непонятливому коллеге.
Теперь глаза на него вылупил хозяин.
— Всю дорогу… кх… жую сено да солому. Вон… кх… травинка в глотке застряла.
Лицо Клуфтингера стало пунцовым, он не знал, куда глаза деть. Майер бесстыдно заржал, как лошадь. Комиссар только безнадежно махнул рукой и потупился.
— Ну так чё, трактор ищешь? — сам того не желая, выручил его Ботценхард.
— Д-да, трактор… «Айхер».
— Большой, маленький, старый, новый, двух- или трехцилиндровый, с передним погрузчиком, с гидравликой? У меня есть все. А тебе для чего? — спросил Ботценхард, постепенно отходя, но все еще настороженно.
— Для… для дров, — сочинил Клуфтингер на ходу.
— Вона чё, ну-ну, значится, с фронтальным погрузчиком.
Майер счел удобным вмешаться:
— Нет, нам не нужны ни фронтальные погрузчики, ни гусеницы, ничего такого. Мы ищем трактор. Для дров. Маленький. На колесах.
— Ты чё, не знаешь про фронтальную навеску, а хочешь трактор под дрова? — обалдел продавец. — Вот, вишь, впереди трактора тяги? Гидравлический привод! Ну ты хорош! Трактор он пришел покупать!
Майер понял, что попал впросак. Клуфтингер, бросив на него уничтожающий взгляд, попытался исправить ситуацию:
— Трактор для меня, господин Ботценхард. Мой знакомый — горожанин, он у меня в гостях и увязался сегодня за мной.
— Вона как? Значится, «айхер» с фронтальным погрузчиком. Маленький. Щас у меня нет. Есть старый «порше», тоже маленький. Его можем сладить. Токо у него нет верха.
Они повернули за угол и подошли к когда-то красному агрегату, покрытому ржавчиной.
— Ага. — Клуфтингер изобразил интерес: — А ТЮФ[10] на него есть?
— Ну ты загнул! Надо — выправляй сам. Кой-чего в нем надо подправить.
Майер решил еще раз попытать счастья:
— А как с выхлопными газами? Очиститель есть? Что, человеку сидеть в чаду, если кабина открытая?
На сей раз его замечание проигнорировали оба.
— А год выпуска? — продолжал играть свою роль комиссар.
— Пятьдесят восьмого мой парень, два цилиндра, воздушное охлаждение. Поставил на него двигатель «Дойтц», дак он на ходу.
— Понимаете ли, господин Ботценхард, — Клуфтингер намеренно не переходил на ты, — я все-таки хочу «айхер». На соседнем дворе я заметил такой за сараем.
— А, одноцилиндровый шестидесятых. У меня и такой есть.
Попытка Клуфтингера перевести разговор на безлюдную ферму опять провалилась, но мало кому удавалось его переупрямить.
— А тот, внизу, он чей? Его можно купить?
— Чё ты к нему привязался? Тот уже чей-то. А щас давай гляди, чё есть у меня, и покумекай, чё будешь брать. А мне уж пора в хлев, неча тут с вами прохлаждаться. Как выберешь, кликни.
Ботценхард начал выходить из себя. Он резко развернулся, подошел к работающему трактору, выключил его и похромал в коровник. Но Клуфтингер краем глаза заметил, как он прилип к окошку, поэтому обошел еще несколько машин, энергично жестикулируя, будто ведет разговор с Майером. Тот старательно подыгрывал, даже пару раз залезал наверх, дергал за рычаги и крутил рули.
— Ты бы еще «би-би» покричал. Не переигрывай, Рихард, — одернул его Клуфтингер.
Когда он в конце концов остановился возле синего трактора с логотипом «Тигр», открыл капот двигателя и принялся в нем копаться, хозяин несколько успокоился и ушел в глубь помещения.
— Больше никакой инициативы, Рихард. Иначе нас разоблачат.
Оба еще некоторое время покрутились по двору, потом комиссар отослал Майера к машине, а сам направился к коровнику.
Ботценхард сбрасывал с сеновала сено через люк. Клуфтингер остановился возле набросанной кучки, подождал, пока слетит следующий ворох, и, задрав голову, крикнул:
— Господин Ботценхард! Можно вопрос?
Ботценхард, по-видимому, встав на карачки, высунулся в люк с травинкой во рту.
— Ну, присмотрел чё?
— Да. Тот «Тигр» за сколько продадите?
— Тот двухцилиндровый? Вай, надо потолковать. Резину к нему возьмешь?
Из своего детского опыта в страду Клуфтингер знал: крестьяне «резиной» называют прицеп на колесах с резиновыми покрышками — в отличие от деревянных колес, на которых еще катались тележки, в которые запрягали лошадей.