Убийство как одно из изящных искусств
Шрифт:
Они не преминули подметить, что приехал он издалека, знакомых в здешних краях у него наверняка нет и никто не возьмет на себя труд пуститься в расспросы в том случае, если путник не доберется до места назначения (quand il viendroit `a manquer). Представьте, джентльмены, как эти фрисландские молодчики судачат о философе, словно это бочонок рома, предназначенный для какого-то судового маклера. Нрав у него, толковали они, тихий и скромный – и, судя по мягкости и вежливости в обращении с ними же самими, они заключили, что перед ними всего лишь зеленый юнец, без кола и двора, расправиться с которым не составит труда. Негодяи без стеснения обсуждали затеянное в присутствии самого Декарта, думая, что он не понимает никакого другого языка, кроме того, на каком беседовал со слугой; в конце концов, они твердо вознамерились убить его и бросить труп в море, а добычу разделить поровну».
Простите, джентльмены, мою веселость: право, я не в силах удержаться от смеха, вспоминая об этой истории. Две подробности кажутся мне особенно забавными: во-первых, панический ужас, или «перепуг» (как выражаются воспитанники Итона), охвативший Декарта, когда он услышал о готовящемся спектакле, который должен был завершиться его смертью, похоронами – и дележкой унаследованного имущества. Еще потешней кажется допущение, что если бы эти фрисландские гончие настигли добычу, то у нас не было бы никакой картезианской философии; каким же образом мы бы без нее обходились, если вспомнить о грудах посвященных ей томов, – предоставляю заключить любому почтенному хранителю старых книг.
Однако продолжим: невзирая на страшный перепуг, Декарт выказал готовность к борьбе, чем и поверг разбойных антикартезианцев в благоговейный трепет. «Обнаружив, – продолжает господин Байе, – что дело нешуточное, господин Декарт мигом вскочил на ноги и самым резким тоном, явившимся для этих трусов полной неожиданностью, обратился к ним на их языке и пригрозил пустить в ход шпагу, буде те осмелятся нанести ему оскорбление». Поистине, джентльмены, для столь ничтожных проходимцев было бы совершенно незаслуженной честью оказаться нанизанными на картезианскую рапиру подобно жаворонкам; и потому я рад, что господин Декарт не обездолил виселицу исполнением своей угрозы, тем более что он вряд ли сумел бы доставить судно в гавань после сведения счетов с командой: вероятно, плавание его по Зюйдер-Зее [52] длилось бы до бесконечности, и моряки по ошибке принимали бы судно за «Летучего голландца» [53] , направляющегося в родной порт. «Проявленное Декартом
52
Зюйдер-Зее – Северное море.
53
«Летучий голландец» – согласно старинной легенде, корабль-призрак, приносящий гибель встречным судам. Только встреча с девушкой, которая полюбит его капитана, сможет освободить корабль от вечного проклятья.
Вы, джентльмены, вероятно, могли бы предположить, что, подражая Цезарю [54] , обратившемуся к бедному паромщику со словами: «Caesarem vehis et fortunas ejus» [ «Ты везешь Цезаря и его удачу» (лат.)], Декарту следовало бы только воскликнуть: «Прочь, собаки, вам не перерезать мне глотку, ибо вы везете Декарта и его философию!» – и ему бы уже ничто не угрожало. Один из германских императоров придерживался сходного мнения. В ответ на усердные мольбы укрыться от канонады он сказал: «Фи, приятель, слышал ли ты когда-нибудь об императоре, которого сразило бы пушечное ядро?» [К указанному доводу прибегали, по крайней мере один раз, крайне неудачно: несколько столетий тому назад французский дофин, которого предостерегли от опасности заражения оспой, задал тот же вопрос: «Кто-нибудь слышал о дофине, умершем от оспы?». Верно: о подобном случае никто и слыхом не слыхивал. И тем не менее упомянутый дофин скончался именно от этой болезни. (Примеч. автора.)] Насчет императора утверждать не берусь, но для уничтожения философа потребовалось гораздо меньшее: второй величайший из европейских философов, безусловно, пал от руки убийцы. Этим философом был Спиноза.
54
Цезарь Гай Юлий (100–44 гг. до н. э.) – один из величайших полководцев и государственных деятелей Древнего Рима.
Согласно распространенному убеждению, мне хорошо известному, Спиноза умер в своей постели. Возможно, это и так – и тем не менее его умертвили: в доказательство сошлюсь на книгу, изданную в Брюсселе в 1731 году, под заглавием «Жизнь Спинозы», господином Жаном Колерю, с многочисленными добавлениями из рукописной биографии, написанной одним из друзей философа.
Спиноза скончался 21 февраля 1677 года: ему едва исполнилось сорок четыре года. Смерть в таком возрасте сама по себе подозрительна, и автор указывает, что в рукописи содержится подтверждение вывода, «que sa mort n’a pas 'et'e tout-a-fait naturelle» [ «что смерть его была не совсем естественной» (фр.)]. Живя в сыром климате, да еще в такой моряцкой стране, как Голландия, Спиноза мог бы, конечно, злоупотреблять грогом, а в особенности пуншем [ «Июня 1, 1675. – Выпили три чаши пунша (напиток весьма для меня непривычный)», записал преподобный мистер Генрих Теонг в своем «Дневнике», опубликованном Ч. Найтом. В примечании к этому отрывку делается ссылка на книгу Фрайера «Путешествие в Вест-Индию» (1672), где упоминается «расслабляющий напиток под названием „пунш“» (что означает на языке хиндустани «пять»), из пяти ингредиентов. Приготовленный таким образом, именуется у медиков «квинта»; если составных частей только четыре – «кварта». Безусловно, именно это евангельское обозначение вызвало интерес к данному напитку у преподобного мистера Теонга. (Примеч. автора.)] – незадолго перед тем изобретенным. Вне сомнения, это было вполне возможно, однако этого не было. Месье Жан называет его «extr^emement sobre en son boire et en son manger» [ «чрезвычайно умеренным в еде и питье» (фр.)]. Ходили, правда, темные слухи о том, что Спиноза употреблял якобы сок мандрагоры [55] (с. 140) и опиум (с. 144), однако в счете от его аптекаря эти снадобья не значатся. При столь очевидной воздержанности как же он мог умереть естественной смертью в сорок четыре года? Послушаем рассказ биографа: «В воскресенье утром, 21 февраля, до начала церковной службы, Спиноза, спустившись вниз, беседовал с хозяином и хозяйкой дома». Как видим, в эту пору – около десяти утра – Спиноза был жив и вполне здоров. Однако, согласно биографу, он «вызвал из Амстердама врача, которого я бы предпочел обозначить инициалами Л. М.». Этот самый Л. М. предписал домовладельцам купить «старого петуха» и тотчас его сварить, с тем чтобы около полудня Спиноза откушал бульон, что – по возвращении из церкви хозяина с супругой – он и сделал, а также съел с аппетитом кусок старой курятины.
55
Мандрагора – растение из семейства пасленовых. Согласно преданию, напиток, приготовленный из него, вызывает любовную страсть. В Средние века он играл важную роль как волшебное приворотное средство.
«После обеда Л. М. остался наедине со Спинозой, поскольку хозяева вновь отправились в церковь; явившись же домой, они, к величайшему своему изумлению, узнали о том, что Спиноза около трех часов дня скончался в присутствии Л. М., который тем же вечером отбыл в Амстердам, не уделив покойному ни малейшего внимания» – и, по-видимому, столь же равнодушно оставив свой скромный счет неоплаченным. «Он с явной готовностью сложил с себя свои обязанности, так как, завладев дукатами, горстью серебра и ножом с серебряной рукояткой, поспешил скрыться с добычей». Ясно, джентльмены, что перед нами убийство; очевиден и способ, каким оно было совершено. Убил Спинозу Л. М. – и убил из-за денег. Бедняга философ, тщедушный и изнуренный болезнью, был беспомощен: следов крови не оказалось. Л. М., скорее всего, опрокинул пациента на постель и задушил его с помощью подушки: несчастный и без того еле дышал после своего инфернального обеда. С трудом пережевав «старого петуха» (достигшего, полагаю, столетнего возраста), в состоянии ли был обессиленный инвалид одолеть доктора в рукопашной схватке? Но кто такой этот Л. М.? Уж наверняка не Линдли Маррей [56] , которого я встречал в Йорке в 1825 году; к тому же я вовсе не считаю его способным на подобный поступок – во всяком случае, по отношению к собрату филологу: как вам известно, джентльмены, Спиноза – автор весьма почтенной грамматики древнееврейского языка.
56
Линдли Маррей (1745–1826) – английский грамматист. Выходец из Америки, где в Нью-Йорке изучал право и был процветающим юристом. В 1795 г. он написал английскую грамматику. В 1818 г. вышло уже сто двадцатое ее издание. Его влияние на преподавание английского языка было чрезвычайно велико. Позднее, перебравшись в Англию, он был Председателем Общества Друзей в Йорке и занялся религиозной деятельностью. Один из самых известных его религиозных трактатов – «Влияние религии на разум» (1787).
Гоббс [57] – почему и на каком основании, мне непонятно – не был убит. Это крупнейший промах со стороны профессионалов семнадцатого века: Гоббс во всех отношениях представлял из себя превосходный объект для приложения сил, разве что отличался чрезмерной худобой; деньги у него, бесспорно, водились, но, что весьма забавно, он не имел ни малейшего права оказывать сопротивление убийце. Согласно его же собственному учению, могучая сила создает высшее право; поэтому отказ быть убитым является наихудшей разновидностью бунта – в том случае, если убивать тебя принимается достаточная власть. Впрочем, джентльмены, хотя Гоббс и не был убит, я счастлив заверить вас – по его же словам, он трижды стоял на краю гибели, что отчасти утешает. Впервые смерть угрожала философу весной 1640 года, когда, по его утверждению, он, от имени короля, распространил рукопись, направленную против парламента; впоследствии, кстати, он эту рукопись никому не мог предъявить; однако Гоббс заявляет: «Если бы его величество не распустил парламент (в мае), моя жизнь подверглась бы опасности». Роспуск парламента тем не менее пользы не принес, ибо в ноябре того же года был созван Долгий парламент [58] – и Гоббс, вторично убоявшись пасть жертвой насилия, бежал во Францию. Все это очень походит на манию Джона Денниса [59] , полагавшего, что Людовик XIV [60] не заключит перемирия с королевой Анной [61] до тех пор, пока его (Денниса) не выдадут на расправу французским властям; под воздействием этого убеждения он даже бежал подальше от побережья. Во Франции Гоббс ухитрился уберечь свою глотку от посягательств на протяжении целых десяти лет, однако в конце этого срока, из желания подольститься к Кромвелю [62] , опубликовал «Левиафан» [63] . Старый трус перепугался в третий раз: он уже ощущал холодное прикосновение роялистской шпаги к горлу, вспоминая, как обошлись с посланцами парламента в Гааге и Мадриде. «Tum», пишет он на своей чудовищной латыни:
57
Гоббс Томас (1588–1679) – английский философ-материалист. Конечной задачей философии признавал ее практическую пользу. На первый план выдвигал научное понимание общества как средство познания его развития. Методом познания считал переход от единичного к общему. Основное произведение – «Левиафан» (1651).
58
Долгий парламент – парламент, созданный Карлом I в 1640 г. В нем в оппозиции королю оказалось подавляющее большинство парламентариев. Под давлением его членов Карл I не только подтвердил законы, в силу которых парламент должен был собираться и без приказа короля, но и допустил казнь лорда Страффорда, одного из своих влиятельнейших советников. В 1642 г. Долгий парламент объявил Карлу войну.
59
Джон Деннис (1657–1734) – английский драматург и критик, один из первых пропагандистов творчества Шекспира, автор «Трех писем о гении и творениях Шекспира» (1711).
60
Людовик XIV (1638–1715) – король Франции. Начало его царствования прошло под опекой кардинала Мазарини (1643–1661). После его смерти Людовик XIV взял власть в свои руки. Ему приписывают выражение «Государство – это я». В период его правления Франция стала одним из самых могущественных государств Европы.
61
Королева Анна (1665–1714) – дочь Иакова II Стюарта, вступила на английский престол как преемница короля Вильгельма III 19 марта 1702 г. При ней Англия и Шотландия официально объединились в единое государство (1707). Наиболее влиятельным из ее приближенных был герцог Мальборо, под чьим влиянием она продолжила войну с Францией. В 1717 г. война была закончена Утрехтским миром.
62
Кромвель Оливер (1599–1658) – протектор соединенной республики Англии, Шотландии и Ирландии. Генерал парламентской армии, сражавшейся с королевскими войсками во время английской революции XVII в. После поражения армии короля Карла I и его казни в 1649 г. стал полновластным правителем страны.
63
«Левиафан,
Tum venit in mentem mihi Dorislaus et Ascham;
Tanquam proscripto terror ubique aderat.
[Тогда пришли мне на ум Дорислав и Эшем, и всюду был ужас как при объявлении вне закона (лат.).]
Соответственно, он бежал домой, в Англию. Не подлежит никакому сомнению, что автор «Левиафана» заслуживал избиения дубиной – или даже тремя дубинами – за написание пентаметрического стиха со столь вопиющей концовкой, как «terror ubique aderat». Но никто никогда и не считал его достойным другого орудия наказания, кроме дубины. По существу, вся эта хвастливая история от начала до конца выдумана им самим. В письме крайне оскорбительного свойства, адресованном «ученой особе» (подразумевался математик Валлис [64] ), Гоббс излагает происшествие совершенно иначе: так, на странице 8 он утверждает, будто бежал на родину, «видя угрозу своей безопасности со стороны французского духовенства»; он намекает на вероятность расправы над ним как над еретиком, что было бы поистине великолепной шуткой: Фому Неверующего [65] предали бы казни за верность религии.
64
Джон Валлис (1616–1703) – английский математик, развивал математические методы Кавальери, Декарта и Паскаля. Валлису принадлежит символ бесконечности.
65
Фома Неверующий – в христианских преданиях один из двенадцати апостолов, отказавшийся поверить в воскресение Христа до тех пор, пока сам не увидит ран от гвоздей и не вложит в них перста.
Выдумки выдумками, однако же известно со всей определенностью, что до конца жизни Гоббс страшился убийц. Доказательством служит история, которую я намерен вам поведать: взята она не из рукописи, хотя – по словам мистера Колриджа – не уступает рукописи, ибо заимствована из книги, ныне совершенно забытой, а именно: «Рассмотрение убеждений мистера Гоббса – в беседе между ним и студентом богословия» [66] (опубликована лет за десять до смерти философа). Книга вышла анонимно, но написана она Теннисоном – тем самым, который через тридцать лет сменил Тиллотсона [67] в должности архиепископа Кентерберийского. Во вступлении говорится: «Некий богослов (несомненно, это сам Тиллотсон) ежегодно путешествовал по острову на протяжении месяца. Во время одной из таких поездок (1670) он посетил Пик в Дербишире [68] – отчасти подвигнутый описанием Гоббса. Будучи в тех краях, он не мог не посетить Бакстон [69] ; тотчас по прибытии ему посчастливилось встретить компанию джентльменов, спешившихся у дверей гостиницы: среди них был худой долговязый господин – не кто иной, как сам Гоббс, прискакавший верхом, очевидно, из Четсуорта [Четсуорт тогда, как и ныне, был роскошным поместьем самой знатной ветви рода Кавендишей – в те дни графов, в настоящее время герцогов Девонширских. К чести семейства, два его поколения предоставляли приют Гоббсу. Примечательно, что Гоббс родился в год нашествия Испанской Армады [70] – то есть в 1588-м (так, во всяком случае, мне представляется). Следовательно, при встрече с Теннисоном в 1670 году ему должно было быть около 82 лет. (Примеч. автора.)] [71] . При знакомстве с подобной знаменитостью путешественник, ищущий живописного, не мог не представиться ему, даже рискуя прослыть надоедой. На его счастье, оба спутника мистера Гоббса были через посыльного неожиданно отозваны – и таким образом, до конца пребывания в Бакстоне, богослов заполучил Левиафана в свою безраздельную собственность – и был удостоен чести пить с ним по вечерам. Гоббс, по-видимому, держался вначале холодно, ибо сторонился лиц духовного звания, но затем смягчился и, выказав дружелюбие, настроился на шутливый лад; вскоре они договорились пойти вместе в баню. Как это Теннисон отважился плескаться в одной воде с Левиафаном – ума не приложу, однако именно так оно и происходило: оба резвились будто два дельфина, несмотря на весьма преклонный возраст Гоббса, а «в перерывах между плаванием и погружением с головой» (то есть нырянием) «рассуждали о многих предметах, касающихся античных бань и Истоков Сущего». Проведя так около часа, они вышли из бассейна – обсушились, оделись и сели в ожидании ужина; в намерения их входило подкрепиться подобно Deipnosophistae [72] и заняться не столько обильной выпивкой, сколько беседой. Но их невинные замыслы нарушил шум ссоры, затеянной незадолго перед тем малоотесанными обитателями дома. Мистер Гоббс казался сильно встревоженным, хотя собеседники и стояли поодаль. А почему он был так встревожен, джентльмены? Вы скажете, разумеется, что из кроткой и бескорыстной любви к покою, приличествующей старому человеку, да еще к тому же философу. Слушайте дальше: «Он не сразу овладел собой – и, понизив голос, озабоченно пересказал историю о том, как Секст Росций [73] был убит после ужина близ Палатинских купален [74] . Таково обобщение, заключенное в замечании Цицерона об Эпикуре Атеисте [75] , который, по его словам, как никто другой страшился того, что презирал – смерти и богов». Только потому, что близился час ужина, а по соседству с ним находилась купальня, мистер Гоббс примерял к себе участь Секста Росция. Его, видите ли, должны убить так, как был убит Секст Росций. Кто еще нашел бы в этом хоть какую-то логику, кроме человека, которому постоянно мерещился убийца? Перед нами Левиафан, страшащийся не клинков английских роялистов, но «перепуганный до неприличия» сварой в пивной между честными дербиширскими олухами, которые сами до смерти перепугались бы от одного его вида – долговязого чучела минувшего века.
66
«Рассмотрение убеждений мистера Гоббса…» (1781) – работа Теннисона, одна из первых книг, посвященных творчеству Гоббса, толкующая основные положения его философии с рационалистической точки зрения.
67
Тиллотсон Джон (1630–1694) – деятель Англиканской церкви. В 1666 г. издал книгу «Право веры», защищавшую официальную Церковь. В 1670 г. Был назначен пребендарием Кентерберийского собора. Когда в 1672 г. Карл II издал указ о свободе вероисповедания, он очень решительно возражал против этого указа в своих проповедях, что, впрочем, не отразилось на его церковной карьере.
68
Дербишир – графство в Центральной Англии.
69
Бакстон – небольшой городок неподалеку от Четсуорта в Девоншире.
70
Четсуорт – имение герцога Девонширского. Замок построен в 1688–1706 гг. по плану архитектора Кристофера Рена. В замке – большая коллекция картин.
71
Испанская Армада – флот Филиппа II Испанского, который должен был покорить Англию в 1588 г. Однако в результате бури, а затем сражения с легкими и быстрыми английскими судами испанский флот был разгромлен, а сама Испания лишилась былого могущества.
72
Deipnosophistae – философы, выдающие за истину хитрую уловку, логически неправильное рассуждение. Здесь: аллюзия на книгу с тем же названием – см. примеч. 14 к части II «Исповеди англичанина, любителя опиума».
73
Секст Росций – римлянин, который был обвинен в убийстве своего отца в 80 г. до н. э., во времена консульства Суллы, но был оправдан благодаря речи Цицерона, дошедшей до нас.
74
Палатинские купальни – купальни, построенные на одном из семи холмов, на которых был построен Древний Рим, находились посреди остальных шести холмов. На этом холме строили позднее дворцы цезарей.
75
Эпикур Атеист (341–270 гг. до н. э.) – древнегреческий философ-материалист. Основал в Афинах в 306 г. до н. э. философскую школу под названием «Сад Эпикура». Целью философии согласно Эпикуру было обеспечение безмятежности духа. Источник знания он видел в чувственном восприятии. Сам человек, как считает Эпикур (и душа, и тело), состоит из атомов. Умирая, он исчезает полностью. Это утверждение приводит Эпикура к отрицанию божественного происхождения Вселенной.
Мальбранш [76] , вы, наверное, обрадуетесь, был убит. Убийца его хорошо известен: это епископ Беркли [77] . История эта знакома всем, хотя до сих пор представлялась в ложном свете. Беркли, тогда еще молодой человек, по прибытии в Париж навестил преподобного отца Мальбранша. Он застал его в келье за приготовлением пищи. Повара всегда были genus irritabile [родом раздражительным (лат.)] [78] ; авторы – еще в большей степени; Мальбранш принадлежал и к тем, и к другим; вспыхнул спор; престарелый священник, уже и без того разгоряченный, вскипел гневом; кулинарное недовольство, вкупе с метафизическим раздражением, вывело из строя его печень: он слег в постель – и скончался. Вот распространенная версия происшедшего: «Так было обмануто ухо Дании». Дело в том, что подлинную историю замяли – из уважения к Беркли, который (по справедливому наблюдению Попа [79] ) «был славен добродетелями всеми», иначе выяснилось бы, что Беркли, чувствуя себя уязвленным ехидностью старика француза, набросился на него; завязалась драка; в первую же минуту Мальбранш был сбит с ног; самодовольство его мигом улетучилось, и он, вероятно, сдался бы на милость победителя, но у Беркли кровь взыграла не на шутку – и он принялся настаивать на том, чтобы Мальбранш отказался от учения о случайных причинах. Тщеславие философа не позволило ему пойти на уступки – и, таким образом, он пал жертвой запальчивости ирландского юноши, усугубленной собственным нелепым упрямством.
76
Мальбранш Николас (1638–1715) – французский философ, склонялся к идеалистической мистике. По его учению, мир познаваем только благодаря врожденным идеям о нем. Бог является первоосновой всякого бытия и мышления, так как все идеи содержатся в нем. В истории философии Мальбранш занимает промежуточное положение между Декартом и Спинозой.
77
Епископ Беркли – Джордж Беркли (1684–1753), придворный проповедник ирландского наместника. В 1734 г. назначен епископом в Клейне. Ученый и философ. Главный его философский труд – «Трактат о человеческом знании» (1710), в котором проповедуются идеалистические взгляды. Бытие мира, по Беркли, состоит в его способности быть воспринимаемым.
78
Слова Горация о поэтах.
79
Поп Александр (1688–1744) – английский поэт-классицист. Он сформулировал основные принципы классицизма, призывал поэтов подражать «упорядоченной» природе. Эти принципы воплощены в поэме Попа «Виндзорский лес» (1713) и других. В своих переводах Гомера «исправлял неправильности» его поэзии. Писал сатиры. Из теоретических работ важны поэмы «Опыт о критике» (1711) и «Опыт о человеке» (1730).