Убийство Короля Нага

Батлер Джессика М.

Она стиснула зубы. Кажется, расстроена? И как он смеет называть ее этим именем!

Она выскочила из-за колонны.

— Не называй меня «Солт-Свит», жалкий хищник!

До него оставалось всего несколько футов, и он мгновенно поднял руки, обратив ладони к ней.

— Как мне тебя называть? Это единственное имя, которое ты мне назвала.

— Мое имя тебя не касается. Если хочешь, чтобы я тебя пощадила, скажи мне, где Цикори.

Не то чтобы она его пощадила, но он, похоже, решил заманить ее в ловушку, заставив думать, что он более безобиден,

чем на самом деле. И если он даст ей ответы, которые она сможет использовать, то так тому и быть.

— Солт-Свит, я Цикори. — Он жестом указал на себя.

— Лжец! — Она бросилась на него, целясь в грудь.

Он схватил копье еще до того, как оно коснулось его груди. Его мышцы напряглись. — Солт-Свит, послушай меня. Может быть, ты не видела меня такой, таким, какой я есть…

— Умри! — Она крутанулась на месте, изо всех сил ухватившись за копье. Ее ноги заскользили по камню.

Он крепко сжал копье, а затем оттолкнул ее, выбив его из рук.

— Никто не использует это копье для боя. Ты совершила набег на оружейную комнату для тренировок по рукопашному бою? Оно предназначено для очень специфических упражнений, — он подбросил его на уступ и снова посмотрел на нее. Копье звякнуло, легко опустившись в расщелину скалы. — Солт-Свит, посмотри на меня. Пожалуйста. Разве ты меня не узнаешь?

Она вытащила кинжал из ножен.

— Я знаю, что ты умрешь, потому что я убью тебя и освобожу свою семью и Цикори. Ладно, ты, большое чешуйчатое чудовище? — Она остановилась, глядя на лезвие.

Кинжал был тупым!

Что за оружейная мастерская, в которой она была? У кого есть тупые кинжалы и утяжеленные копья?

Но она все равно ткнула его в хвост.

— Эй! — Он вздрогнул, его хвост обвился вокруг ее лодыжек и закрутился вокруг ее ног.

Полф! Она не могла от него освободиться.

Она стала наносить ему удары быстрее, волосы хлестали ее по лицу. Он вздрогнул, хотя лезвие не пронзило его.

— Прекрати немедленно! — приказал он, нахмурившись.

Его руки закрутились вокруг нее быстрее, сжимая ее крепче, чем кандалы. Тупой кинжал вывернулся, зацепившись за скользящую массу. Она едва успела убрать руку.

— Отпусти! — закричала она.

— Тебе нужно успокоиться, пока ты не навредила нам обоим, — сказал он. — Все, что мне нужно, — это чтобы ты меня выслушала.

Слушать — это для мертвых. Она подняла сумку, заглянула внутрь и достала пузырек с лимонным соком.

— Если хочешь, чтобы я тебя выслушала, отпусти меня!

— Нет, потому что ты будешь продолжать нападать. Похоже, тебя это шокирует, Солт-Свит, но…

— Я сказала, не называй меня так! — Она открутила крышку с пузырька лимонного сока и плеснула ему в глаза.

Он вскрикнул, затем выругался, и его руки тут же метнулись к глазам.

Он получил по заслугам. Чудовищный извивающийся зверь! Она попыталась высвободиться, но он по-прежнему крепко обхватывал ее. Слишком туго. Он сжимал, когда тряс головой и тер глаза.

Она достала из сумки пилочку для ногтей

и принялась ковыряться в его чешуе.

— Ты отпустишь меня, или я сдеру с тебя кожу живьем!

— Отдай! — Он выхватил у нее из рук сумку, а затем выбил из ее кулака и пилочку — но не раньше, чем она вонзила ее ему в ладонь. — Солт-Свит, я Цикори.

Полф, так и было!

Она принялась колотить по его виткам, пока он приближал ее к себе.

— Не смей позорить его имя. Выбрось это имя изо рта. Клянусь, я убью тебя, склизкое, кривозубое отродье! Отпусти меня!

Тенгрий никак не ожидал такого поворота к тому, что и без того начиналось как тревожный и сложный день. Сначала покушение, а теперь?

Великолепная женщина из его снов тоже пришла, чтобы убить его? Как такое вообще могло случиться?

Если бы не искры сильного влечения, захлестнувшие его, и не реальная тяжесть и боль ее тела, прижатого к нему, он бы решил, что это сон. Это было настолько нелепо, что не могло не быть таковым.

Она выглядела так же, как и накануне вечером. Сияющей. Практически сияла. Но не было той нежной спутницы, которая шептала ласковые слова, нежно подбадривала и подходила так близко, как только могла. Вместо этого она смотрела на него с лютой ненавистью и яростью, которые испещряли ее черты.

Но, без сомнения, это была она. Он знал ее голос, как и ее облик.

Но он не знал, как она сюда попала.

Она извивалась и корчилась, пока он еще сильнее сжимал ее в объятиях. Не то чтобы он мог полностью обездвижить ее, когда у нее были свободны руки.

— Ты должна остановиться, — сурово сказал он.

Его чешуя становилась острой, если кто-то двигался против ее направления, его силой было трудно управлять, а она выглядела тревожно хрупкой, несмотря на то что боролась изо всех сил.

— Я остановлюсь, когда ты умрешь.

Если бы она действительно считала его опасным, зачем бы она это говорила? Чтобы задушить ее, не потребуется так много времени. Все, что ему нужно было сделать, — это затянуться, когда она выдохнет, и на этом все закончится. Ей пришлось поднять руки вверх, чтобы они не попали в его путы, в то время как все остальные части тела были связаны. Она даже не могла опустить голову, чтобы укусить его. Но все равно она говорила так, будто была главной в этой ситуации.

— Я не хочу причинять тебе боль, — сказал он.

— Это не имеет значения, потому что я собираюсь убить тебя. Ты причинил боль людям, которых я люблю. Ты украл лицо Цикори и его голос! Я никогда не прощу тебя за это. Если он здесь, я найду его. Я найду всех, кого ты заманил в ловушку, и освобожу их. А потом я заставлю тебя страдать.

Он сжал челюсти. Креспа, если она когда-нибудь освободится и не послушаются здравого смысла, может создать ему серьезные проблемы.

Он крепче сжал ее в объятиях.