Убийство на канале
Шрифт:
– Вы не родственник киплинговского Мельванея [32] ? – спросил Морс.
– Heт, сёр! Но это хороший вопрос, показывающий вашу образованность, которая тоже хорошая штука!
Морс изложил причины своей необычной, нелепой, эгоистичной миссии и сразу завоевал Мельванея. Разумеется, не было никаких шансов получить разрешение на эксгумацию, но может быть Морсу будет интересно узнать, как проводится выкапывание могил в Республике? Никто не может копать на кладбище в понедельник, и для этого есть совершенно серьезные причины, которые Мельваней подзабыл; во всяком случае, сегодня не понедельник, правда? И если все же случалось какую-нибудь могилу копать в понедельник, то
32
Главный герой романа «Три солдата» Редьярда Киплинга (1865-1936) – английского классика.
– Эта работа с землей всегда вызывает жажду, cёp!
Итак, Морс, как самый близкий «Скорбящий», вышел на главную (единственную) улицу и купил три бутылки ирландского солодового виски. Соглашение было достигнуто, и Морс понял, что какие бы не возникли проблемы, связанные с уравнением Донаван – Франкс, его левая сторона будет решена (если вообще может быть решена) благодаря отзывчивости и содействию (неофициальному) ирландской «Гарды».
В своем воображении Морс представил ряд прожекторов, освещающих ясно очерченную могилу, с установленным в непосредственной близости ограждением, с отрядом полицейских, чтобы удерживали в стороне толпу, и с фоторепортерами, нацелившими свои телескопические объективы прямо на объект. Время? Должно быть, половина шестого утра – обычное время для эксгумации. И следовало царить напряженному ожиданию.
Но знать, не судьба.
Вместе Морс и Мельваней легко определили местонахождение последнего прибежища самого великого человека в мире. Всего-навсего требовалось иметь в наличии около трехсот-четырехсот огороженных стеной могил, на склоне холма. Дюжина великолепных скульптур ангелов и мадонн бдели кое-где над захоронениями нескольких бывших сановников, и несколько больших кельтских крестов отмечали другие могилы. Но преобладающее множество покойников лежали здесь без почестей, под запущенными, сиротского вида памятными плитами. Та, что отмечала место захоронения Донавана, была последнего типа – невзрачная, покрытая мхом и лишайником, с белыми и желтоватыми пятнами, около шестидесяти сантиметров высотой, наклоненная назад. Надпись на камне была настолько повреждена временем, что только общие очертания букв можно было проследить, и то без полностью вытертой средней части.
– Вот он, – сказал Морс победоносно. – Вроде бы, его имя действительно было Франк.
– Упокой Господи его душу, – добавил Мельваней, – то есть, если он похоронен тут, естественно!
Морс ухмыльнулся и пожалел, что только теперь познакомился с Мельванеем.
– Как вы им объяснили?..
– Просто копаем могилу, cёp. Средь бела дня – и без официальностей!
Все прошло очень быстро. Мельваней приказал двоим мужчинам, на которых была возложена эта задача, выкопать правильный четырехугольник восточнее единственной плиты. Они прокопали менее метра, когда одна из лопат ударилась обо что-то, похожее по звуку на дерево, и вскоре они обнаружили деревянный гроб. Когда вся земля была вынута и свалена с двух сторон продолговатого рва, Морс и Мельваней увидели обычную крышку гроба без привинченной к ней таблички с именем. Дерево – доски из вяза толщиной около двух сантиметров, с желобками по верхнему краю, выглядело достаточно корявым, но в приличном состоянии. Не было смысла поднимать весь гроб целиком и Морс, проявив снова свой врожденный ужас перед трупами,
Мельваней, вставший неуклюже по обе стороны ямы, так что обувь его полностью облепило грязью, наклонился и дернул за край крышки, которая легко подалась. Очевидно, железные гвозди давно выпали. В то время, как доски медленно отодвигались, Мельваней увидел, как впрочем и Морс, что с внутренней стороны крышки висит белесый мох, да и в самом гробу покрывало, или то, что когда-то служило покрывалом, было обвито таким же стелящимся белым мхом.
По краям дна ясно был виден слой коричневатой влажной деревянной стружки, которая выглядела настолько свежей, будто лежавшее на ней тело было похоронено день назад. Но чье тело?
– Чудесно сохранилась, правда, сёр? Это благодаря торфу.
Это были слова первого гробовщика, как видно, более сильно впечатленного удивительно сохранившейся стружкой, чем отсутствием какого бы то ни было тела. Потому что в гробу не имелось никакого тела. В нем имелся скатанный ковер зеленоватого цвета, длиной около полутора метров. Он был подогнут вокруг, как оказалось, полудюжины нарезанных лопатой квадратов торфа.
Не было ни единого следа Донавана – не было даже клочка последней рекламной листовки самого великого человека в мире.
Глава тридцать шестая
Познания человека умирают вместе с ним, и даже достоинства его со временем забываются, но вот дивиденды по его ценным бумагам помогут сохранить память о нем.
В дни, последовавшие за возвращением из Ирландии, Морс почувствовал себя, до известной степени, в лучшей форме и очень скоро, по его оценке, по крайней мере, сумел восстановить силы и свежий внешний вид, который его врач истолковал как здоровый. Морсу большего не требовалось.
Недавно он купил старую пластинку с записью «Кольца» [33] и в часы блаженного наслаждения, которое доставляло ему это исполнение, значение случая с Джоанной Франкс и неясные обстоятельства «Загадки бечевника» слегка побледнели. Все это доставило ему удовольствие и развлекло, но для него уже закончилось. На 95% он был уверен, что в 1860 году были повешены не те, но, очевидно, ничего большего он сделать не мог, чтобы рассеять пять процентов сомнений.
33
«Кольцо нибелунга» – опера немецкого композитора Рихарда Вагнера (1813-1883).
Рождество быстро приближалось, и он был доволен, что утомительное хождение по магазинам минует его – не было необходимости покупать ни чулки, ни духи. Он получил полдюжины открыток, два приглашения на вечера с напитками, и одно приглашение из больницы «Джон Редклиф»:
Рождественский праздник.
Сестрам больницы «Джон Редклиф» доставит удовольствие, если Вы удостоите своим присутствием праздничный вечер 22 декабря с 20 часов до полуночи в общежитии для медицинских сестер, Хеддингтон-Хилл, Оксфорд.
Дискотека, восхитительные напитки и закуски, невероятные развлечения! Просим, приходите! Одежда неофициальная. Пожалуйста, ответьте.
Напечатанное приглашение было подписано от руки: «Отделение 7С» – после слов «Целуем».
Была пятница, 15 декабря, за неделю до планируемого празднования, когда взгляд Морса привлекло имя в колонке некрологов в «Оксфорд таймс»:
Денистон Марджери – 10 декабря почила спокойно в своем доме в Вудстоке, на 78 году жизни. Она пожелала, чтобы тело ее было передано для научных исследований в области медицины. Соболезнования принимаются с благодарностью в память почившего полковника У. М. Денистона, в Клубе Британского Легиона, Ламбурн.