Убийство на острове Фёр
Шрифт:
Лена покачала головой.
— На теле нет никаких признаков сопротивления. Разве Мария отправилась бы с ним добровольно, как корова на убой?
— Не забывай про наркотики! Мартин заставил Марию сесть в машину и дал выпить наркотик, после чего она перестала что-либо соображать. Потом отвел на пляж и…
— Мартин Раймерс и наркотики? Честно говоря, мне трудно это представить.
Йохан провел рукой по волосам.
— Может быть, он просто разыгрывает из себя милого неуклюжего плюшевого
— Но не набросился же. В решающий момент Мартин взял себя в руки. Любому будет непросто выдержать такой допрос. Девушка, с которой он мечтал создать семью, мертва. Неудивительно, что он чуть не сорвался, когда мы накинулись на него, обвиняя в преступлении. Давай подождем, пока криминалисты проведут анализ ДНК и выяснят, его ли волос был найден на месте убийства. Цвет, по крайней мере, совпадает.
— А ты никак не можешь ускорить процесс? Если Мартин Раймерс — наш убийца, то он задумается о побеге. Сейчас арестовать его мы не можем — улик нет.
— Забудь пока об аресте. ДНК-анализ требует времени. — Лена взглянула на часы. — У нас есть два часа до прихода Брандта-младшего и его мамы. Займешься пока записями с камеры?
Йохан встал из-за стола и ответил:
— Мы установили в конференц-зале проектор, чтобы изображение проецировалось на стену. Один из офицеров будет управлять проектором, я — отмечать все мало-мальски подозрительное. Надеюсь, что качество будет достаточно высоким, чтобы можно было установить личность сидящих в машине людей.
— Это еще от расположения солнца зависит. Если запись сделана против света, то пиши пропало, — отозвалась Лена, тоже вставая. — Я тем временем навещу Еву Брааш.
— Ты все-таки сомневаешься в ее непричастности?
— Да ты настоящий сыщик, — улыбнулась Лена.
Ева Брааш открыла дверь в пижаме и, поколебавшись, повела Лену на кухню.
— Не желаете ли кофе? — спросила она. — Свежий, только сварила.
— Да, будьте добры, — кивнула Лена, садясь за маленький столик.
Вскоре Ева присоединилась к ней с двумя чашками кофе.
— У вас появились новые вопросы?
Лена налила себе молока и сделала глоток.
— Не буду ходить вокруг да около. Нам известно о том, какие слухи ходили о вас во Фленсбурге, на вашей прежней работе.
Ева тихо вздохнула.
— Господи… Это никогда не закончится…
— Я предпочитаю играть открытыми картами. Думаю, вы тоже.
Ева неопределенно пожала плечами.
— Хорошо, — продолжила Лена, — как я понимаю, с Марией вас связывали более близкие отношения, чем с другими учениками?
— Отношения! Звучит так, будто… — Ева осеклась и замолчала. — Я никогда не скрывала,
— У вас появились к ней чувства, — сказала Лена. Это был не вопрос, а утверждение.
— Вы пытаетесь меня в чем-то обвинить? — Ева расправила плечи и посмотрела Лене прямо в глаза. — Я не совращала Марию. Так понятно?
— Более чем. И все же вынуждена спросить: как бы вы описали ваши отношения? Мария была особенной, это я поняла. Кем она была для вас?
— Ученицей, которая ко мне очень привязалась.
— В чем это выражалось?
— Я уже отвечала на этот вопрос. Мария мне доверяла, рассказывала мне о своих проблемах с родителями и с одноклассниками. Рассказывала о своих сомнениях относительно религии. Вот и все.
— Почему она ушла из театрального кружка?
— Не знаю. Мария не сказала. Последние три недели до ее… смерти мы почти не разговаривали.
— Я вам не верю, — небрежно бросила Лена.
— Прошу прощения? — растерянно уставилась на нее Ева.
— Я вам не верю. С чего бы Мария вдруг отдалилась от вас, да еще без всяких на то причин? Она не рассказывала о том, что познакомилась в Интернете с мужчиной?
— Нет. Я ничего об этом не знаю.
Лена внимательно наблюдала за Евой, когда задавала последний вопрос. Судя по всему, учительница говорила правду. Похоже, Мария ничего не рассказывала ей о своем таинственном друге по переписке.
— Вы ее отвергли? — наудачу спросила Лена.
На этот раз у Евы во взгляде промелькнуло волнение. Она сглотнула, облизнула губы и на мгновение задержала дыхание.
— Отвергла? Только что вы сказали, что Мария познакомилась в Интернете с каким-то мужчиной, а теперь задаете такой вопрос… Вам бы определиться.
— Отвергнуть человека можно в разных ситуациях. Вы как педагог должны это знать.
Ева ничего не ответила.
— Вы боялись своих чувств, боялись, что вас затянет в водоворот, из которого вы уже не выберетесь. Отношения с несовершеннолетней школьницей — вещь серьезная. Стоит пойти слухам, и на карьере учителя можно будет поставить крест.
— Не понимаю, о чем вы, — сказала Ева, скрестив руки на груди.
— Думаю, вы все понимаете. Почему вы упираетесь? Если вы отвергли Марию, то поступили совершенно правильно.
Ева некоторое время молчала, то и дело поглядывая в окно. Лена молча ждала, пока собеседница заговорит.
— Вы даже не представляете, как трудно быть учителем! — наконец воскликнула она. — Брать ответственность за толпу подростков — это ужас какой-то! Что бы ни случилось, крайние всегда мы. — Она опустила взгляд на руки и тихо сказала: — Надеюсь, вы не думаете, что я имею отношение к смерти Марии.