Убийство на острове Фёр

Йоханнсен Анна

— Что вы несете… — пробормотал Вагнер.

— Когда Мария поняла, что вы предали ее доверие?

У него вырвался смешок.

— Предал доверие?

— Да, воспользовались. Вам известно, каково это. Наверняка вы тоже доверяли своим приемным родителям. Каждый ребенок мечтает о любви и ласке, это нормально. А потом? Что случилось потом?

— Ничего, — пробормотал Вагнер.

— Ничего? — переспросила Лена. — Вы еще в детстве осознали, что приемные родители не могут дать вам ничего? Ни любви, ни тепла?

Вагнер едва заметно пожал плечами.

— Что вы увидели в глазах Марии, когда насиловали ее? Страх, который испытывали

в детстве? Когда вас запирали в подвал, чтобы вы подумали о своих грехах, и вы сидели там. В темноте, в одиночестве…

— Отстаньте от меня! — из последних сил выдавил Вагнер. — Я ни в чем не виноват.

— На вашем компьютере мы ничего не найдем, правильно?

— Да. Там ничего нет, — сказал он и через некоторое время добавил: — А что там должно быть?

— А машину вы тоже помыли? Нет, тряпки и пылесоса будет мало. — Лена поймала взгляд Вагнера и пояснила: — Неужели вы забыли, что Мария садилась к вам в машину? Мы обязательно найдем какие-нибудь следы. Раз вы изучаете биологию, то должны знать, что избавиться от всех следов невозможно. Это первое. Теперь второе: завтра у меня будет ордер на забор образца вашей ДНК. На одежде Марии было найдено множество ДНК-следов. Думаю, вы и сами понимаете, что это означает.

— ДНК? Вы лжете. Этого не может быть.

— Да? Почему? Вы были в защитном комбинезоне? С маской и всем прочим? Если нет, то давайте перестанем играть в эти детские игры. Признавайтесь.

Вагнер молчал.

— Арне Вагнер, я арестовываю вас за убийство Марии Логенер. Вам все ясно?

Юноша уставился на Лену пустым взглядом, казалось, он смотрел сквозь нее. Лицо его было пепельным, руки тряслись, дыхание стало частым и прерывистым.

— Так просто… случилось, — прошептал он, — Я не мог взять ее с собой. Она собиралась рассказать… Она собиралась все рассказать.

Глава 31

В полночь Лена позвонила Бену и узнала, что Мартин Раймерс отказался сообщать какие-либо подробности того, как совершил преступление. Лена, в свою очередь, рассказала о том, какой оборот приняло дело, и попросила держать Мартина под наблюдением.

Арне Вагнера допрашивали еще три часа, после чего юноша был временно взят под стражу. Он со слезами на глазах признался, что изнасиловал Марию Логенер, подсыпав ей наркотик в сок. Он клялся, что не помнит, что было дальше. Все было как в тумане: он выбежал из дома Беренсов, часами колесил по острову, пока не уснул на пляжной парковке, а утром сел на первый же паром, ожидая, что его вот-вот арестует полиция… Но этого не произошло. А потом пришло сообщение от Марии. О случившемся девушка не упоминала, и со временем выяснилось: она решила, что в тот день заболела, а Вагнер просто раздел ее и уложил в постель. Вагнер попытался прекратить общение, но чем холоднее он становился, тем больше тянулась к нему Мария. По его словам, девушка изменилась: все чаще повторяла, что никому не может доверять и хочет покинуть остров. Вагнер боялся, что однажды она вспомнит об изнасиловании, и поэтому продолжал с ней переписываться. В начале сентября, в воскресенье, Мария потребовала, чтобы Вагнер приехал и увез ее с острова. Она утверждала, что не может просто сесть на паром, поскольку шпионы ее отца находится буквально повсюду.

Вагнер не приехал — надеялся, что Мария угомонится. В понедельник и вторник она писала, умоляла ее забрать. Вагнер прибыл на остров, но признаваться в этом не стал, и только в ночь на среду

ответил на сообщение Марии и договорился с ней о встрече. Он собирался убедить Марию вернуться к родителям. Мария отказалась. Чтобы их не застукали, они выехали на грунтовую дорожку, ведущую к пляжу. Мария постепенно осознала, что их предыдущее свидание закончилось не столь безобидно, как она думала. Ссора продолжала набирать обороты, пока Вагнер не увидел для себя единственный выход. Он дал Марии наркотик, привел на пляж и перерезал ей вены.

— Пока все идет хорошо, — сказал Йохан на следующее утро.

Они с Леной только что вышли со слушания относительно предварительного задержания Арне Вагнера и теперь сидели в машине. Вагнеру избрали меру пресечения в виде заключения под стражей. Утром его квартиру уже обыскали, а машину передали экспертам-криминалистам. До тех пор, пока не будут представлены результаты всех анализов, допрашивать Вагнера не имело смысла. Варнке прикрепил к Лене двух детективов из Уголовного управления Киля, которые займутся проверкой показаний подозреваемого, чтобы представить доказательства его вины, даже если тот откажется от своего признания.

— Я все еще не могу понять, почему Мария не обратилась за помощью к близким, — продолжил Йохан.

— Она не могла вспомнить, что именно произошло в тот день в доме Беренсов. Потеря памяти, как после чрезмерного употребления алкоголя, — одно из типичных последствий использования такого наркотика. Мария хотела рассказать Еве Брааш о женитьбе, которую задумали ее родители, но учительница сторонилась ее, опасаясь слухов. Иоганна была занята. К тому же Мария наверняка понимала, как бурно отреагирует ее сестра…

— А о том, чтобы рассказать все родителям, не могло быть и речи, — пробормотал Йохан.

— Для всего происходящего есть свои причины. Однако решающим фактором стало общее восприятие всей ситуации. Должно быть, у Марии возникло ощущение, что ее все предали. Даже Иоганна, по крайней мере с ее точки зрения. Родители, а особенно мать, с которой у Марии были очень теплые отношения, подвели ее. Лучшая подруга боялась, что Мария раскроет ее секрет, а Мартин Раймерс, который переживал за нее, казался ей навязчивым преследователем.

— А тут еще и изнасилование… — добавил Йохан.

— Точно. Изнасилование сильно на нее повлияло. Небольшой провал в памяти — это одно, но Мария наверняка чувствовала, что случилось что-то ужасное. Должно быть, это перевернуло ее жизнь. Внезапно все изменилось. Она начала подозревать всех и каждого. Иначе я не могу объяснить, почему она отдалилась от сестры и почему поссорилась с Лизой. Ей казалось, что бегство — единственный выход. И поэтому она изо всех сил вцепилась в Вагнера.

— В конечном счете это ее погубило.

Лена кивнула:

— Да, она обратилась к единственному человеку, который представлял для нее опасность. Вагнер не зря боялся, что однажды Мария вспомнит о случившемся. Зачастую память возвращается только через несколько недель и даже месяцев. Вагнер, можно сказать, сидел на пороховой бочке. Получи он судимость — об учебе и работе учителем можно было бы забыть. К тому же посадили бы его надолго. В конце концов, Марии было всего четырнадцать…

— Мартин Раймерс уже на свободе?

— Да, я распорядилась, чтобы его отпустили, — сказала Лена. — Отец уже нашел ему адвоката, который первым же делом заявил, что Мартин откажется от своего признания.