Убийство на острове

Кларк Люси

А вдруг Лекси привлекает новизна? Что тогда будет через год? А через три? Или пять? Та же кровать, тот же мужчина…

Она поставила стакан на стол и прижала ко лбу холодные пальцы.

Брак ее родителей нельзя было назвать образцовым. Отца, автогонщика, часто не было дома, и в такие периоды мать Лекси превращалась в неряху, ходила в одном и том же и забывала купить продукты или собрать для дочки обед в школу. Из мусорной корзины торчали контейнеры из-под готовой еды и винные бутылки, шторы держали закрытыми, на кухне копилась грязная посуда. Однако за день до приезда отца мать

начинала лихорадочно делать уборку в доме, распахивала окна, чтобы впустить в комнаты свежий воздух, красила волосы и делала маникюр. Обязательно появлялся новый наряд, холодильник набивался продуктами, и готовились изысканные блюда, а в доме вкусно пахло. Мать одевала дочь в красивое платье и приводила в порядок ее голову, безжалостно царапая кожу острыми зубьями расчески.

За долгие годы Лекси прекрасно выучила правила игры и знала, что к приезду отца они обе должны выглядеть безупречно. Чтобы он задержался, чтобы понял, какой приятной и прекрасной может быть жизнь рядом с женой и дочерью. Лекси росла красивой и своенравной – ведь отец внушал, что она именно такая. Женщинам приходилось продолжать ломать комедию, ведь если у них портилось настроение, разгорались споры или лились слезы, отец исчезал. Из комнаты, из дома, из страны.

Лекси захотелось свежего воздуха. Она пересекла кухню и вышла на темную террасу. На столе еще мерцал огарок свечи, бросая отблески на бронзовую скульптуру. Лекси взяла статуэтку в руки, ощущая ее тяжесть и прохладу металла.

Танцовщица. Она в прошлом. Элеонора умело запечатлела момент: когда Лекси танцевала, растворившись в музыке и отдавшись ритму, она впадала в состояние блаженства. Кончиками пальцев Лекси погладила губы фигурки. Порой она тосковала по аплодисментам, блестящим сценическим нарядам, вечеринкам после выступлений, закипавшему в крови адреналину.

Не будет ли она так же томиться, желая упасть в объятия другого мужчины, оказаться в номере отеля, ощутить сладостное желание ниже живота? Все может быть…

– Я люблю Эда, – громко произнесла Лекси в темноту. Он такой заботливый: то заранее охладит бутылку шампанского, когда она встречается с друзьями, то организует доставку свежих круассанов субботним утром. Ей нравилось, что жених два раза в месяц водил маму в ресторан и тайком смотрел дурацкие передачи по телевизору, чтобы расслабиться после работы.

В чем же тогда дело? Почему в ее сердце закрался страх, от которого никак не избавиться?

Лекси взглянула на черные и массивные силуэты гор. Ей бы хотелось очутиться поближе к городу, ощутить ритм чужой жизни, смотреть на светящиеся окна ресторанчиков и привязанные у пристани лодки, слушать треск проезжающих мимо мопедов.

Они здесь совершенно одни, даже автомобиля нет. С виллы не выбраться.

В одиночестве стоя в темноте, невеста вдруг испытала странное ощущение: будто рядом кто-то есть. По телу побежали мурашки. Лекси насторожилась: тишину нарушали лишь пение цикад и отдаленный гул моря.

Девушка обернулась и посмотрела на подсвеченный бассейн, вода в котором сейчас казалась зеленоватой. Глаза ее расширились.

Статуэтка выскользнула из пальцев и ударилась о стол.

В бассейне вниз

лицом плыло чье-то тело.

Глава 13

Элеонора

Элеонора лежала, не двигаясь. Вода запечатала ноздри, залилась в уши, заглушая все звуки, давила на открытые глаза тянула вниз за намокшую хлопковую футболку. Легкие требовали воздуха, сердце неистово билось, грудь горела. Тело словно кричало: «Дыши!» Однако она терпела.

Вдруг рядом словно что-то взорвалось, вода пошла пузырями, раздался громкий клокочущий звук – и череп Элеоноры пронзила боль.

Кто-то вытаскивал ее из воды за волосы. Элеонора взмахнула руками и с брызгами снова погрузилась в бассейн, успев услышать свое имя. Она не понимала, что происходит. Хлорированная вода жгла глаза.

Элеонора нащупала ногами дно, встала, жадно хватая ртом воздух, и увидела искаженное ужасом лицо пронзительно кричащей Лекси.

Элеонора отпрянула в сторону, пытаясь отдышаться.

– Ты жива? – спросила мертвенно-бледная Лекси.

– Да. Я…

– Что ты, черт возьми, здесь делаешь?

– Я просто… лежала на воде.

Невеста схватилась за голову.

– Я решила… Было похоже, что ты утонула.

Ну, разумеется. Элеонора представила, как это выглядит со стороны: она лежит в бассейне посреди ночи, лицом вниз.

– Я понимаю.

– Ты же в одежде!

Элеонора опустила взгляд и вдруг поняла, что на ней нет бюстгальтера, а намокшая футболка прилипла и подчеркивает складки на животе. Она скрестила руки на груди.

– Я не взяла с собой купальник.

– Почему?

– Решила, что он не пригодится. Я не умею плавать.

Лекси смотрела на нее так, словно Элеонора сошла с ума.

– Но ты же в бассейне!

– В его мелкой части. Я захожу в воду, только если могу стоять. Видишь? – Она подняла руки. – Стою.

Волны уже улеглись, и лишь вокруг их талий сохранялась легкая рябь.

Лекси выглядела окончательно сбитой с толку.

– Что ты вообще здесь делаешь?

Логичный вопрос. Элеонора понимала, что ее ответ прозвучит странно.

– Я не могла уснуть.

Лекси наморщила лоб и не отводила глаз.

– Здесь слишком жарко. Я побоялась, что разбужу Ану, если пойду в душ. Я перегрелась.

– Перегрелась?

– Да. – Элеонора осознавала всю абсурдность ситуации: две девушки в мокрой одежде стоят в мелкой части бассейна посреди ночи. Уголки губ поползли вверх, рот широко растянулся, нос сморщился – и она расхохоталась, сотрясаясь и издавая клокочущие звуки. Сразу стало легче.

Лекси последовала ее примеру, прикрыв рот рукой. Ее колени подогнулись.

Элеонора сложилась вдвое и зажмурилась, все ее тело содрогалось. Она с трудом добрела до бортика бассейна и ухватилась за него. Давно ей не было так смешно.

– Господи, – простонала Лекси между взрывами смеха, – я приняла тебя за труп.

– Знаю. Ты мне половину волос выдрала.

– Я запаниковала! – задыхаясь, пояснила невеста. – Решила, что ты снова… – Смех замер у нее в горле.

Элеонора побледнела. Повисло тяжелое неловкое молчание. Лекси, похоже, была в ужасе.