Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть

Блейк Николас

– Что? Ах да, Трюфель… – рассеянно отозвался Сорн.

– С другой стороны, я мало что могу сделать, пока мистер Баннет не посвятит меня в подробности.

– Это необязательно. Я могу показать вам… место исчезновения, если хотите. – Сорн открыл дверь камеры и пропустил Найджела вперед. – Идемте в кабинет Юстаса. Может быть, он уже вернулся.

Однако в кабинет Юстаса они не пошли. Пока Сорн запирал за собой дверь, откуда-то справа донесся приглушенный крик. Найджел вдруг заметил, что машины уже не ревут, как прежде, а только слабо жужжат. Он непроизвольно поднял рукав и взглянул на часы: было три минуты шестого. Смена подходила

к концу. Какой-то человек, выпучив глаза, подбежал к Гэбриэлу Сорну, выпалил что-то, из чего Найджел разобрал только последние два слова – «высокого давления», – и побежал обратно. Сорн припустил за ним, Найджел не отставал. Через несколько секунд они опять карабкались на платформу, где стояли котлы. Мистер Барнс уже был наверху и ругал на чем свет стоит тех, кто пытался подняться по лестнице. За спиной у него стоял человек в грязной спецовке, синева которой подчеркивала бледность его лица. Барнс ткнул пальцем в котел высокого давления. Люк был открыт. Сорн поднялся и заглянул в него, но тут же замер, отпрянул и зашатался, будто на грани обморока. Ему помогли спуститься, и место у люка занял Найджел.

Внутри царил полумрак, однако он не мешал разглядеть бледную фигуру. Это был полурассыпавшийся скелет, только на этот раз не собачий. На костях висели намокшие лохмотья – все, что осталось от смокинга и крахмальной рубашки. Скелет усмехался.

Найджел отвел глаза от неприятного зрелища и спрыгнул на платформу. Мистер Барнс и мойщик, судя по их жалкому, растерянному виду, явно впервые в жизни столкнулись с чем-то подобным.

– Полицию и врача уже вызвали? – спросил Найджел и тут же подумал, что горстке костей в котле меньше всего сейчас нужен врач.

– Вызвали, сэр, – подтвердил пивовар. – Я как раз сказал Перси, чтобы…

– Послушайте, нужно вынуть его, нельзя ведь… – Сорн был на грани истерики.

Найджел схватил его за плечи и хорошенько встряхнул.

– Возьмите себя в руки, – приказал он.

Сорн устало утер лоб, как-то странно посмотрел на сыщика и, опять цепенея, прошептал неестественно серьезным голосом, будто пьяный:

– Вы знаете, кто внутри?

– Нет, – ответил Найджел, – надо установить.

Рассудив, что ждать полицию не имеет смысла, он велел мойщику принести фонарь и обыскать котел на случай, если внутри остались какие-нибудь улики.

– Не трогайте, э-э, тело, но если найдете что-то в карманах, можете взять. И наденьте перчатки, мы же не хотим оставить лишние отпечатки пальцев.

– Отпечатки? – Мистер Барнс с сомнением поскреб подбородок. – Вы полагаете, это убийство?

– В люк невозможно упасть случайно, а для самоубийства способ чересчур фантастический, вы не находите? – с легким раздражением ответил сыщик.

– Да уж, – ответил мистер Барнс. – Не послать ли кого проверить хмелеотделитель?

– Хмелеотделитель? – озадаченно переспросил Найджел.

– Он самый. Куда вытекает сусло. Какая-нибудь мелочь могла провалиться в сливную трубу.

– Верно. А вообще нет, лучше при мне.

Мойщик гулко громыхал внутри котла. Вскоре до наблюдателей донесся сдавленный стон. Сонливость мистера Барнса как рукой сняло, и он с неожиданным проворством подскочил к люку, откуда мойщик передал ему какой-то предмет.

– Гляньте, мистер Барнс, часы босса, к жилету были пристегнуты. – Он говорил взволнованным шепотом, но рабочие внизу платформы услышали и подхватили:

– Босс…

– Босс!

– Это

босс внутри.

– Часы нашли.

– Кто-то сунул босса в котел.

– Как ты сказал, «сунул»?

Найджел изучал лица спутников. Мистер Барнс был потрясен и, казалось, едва поспевал за происходящим. Гэбриэл Сорн, судя по виду, производил в уме какие-то вычисления, от которых зависела его жизнь.

Мойщик вылез из люка, поморгал и извлек из глубоких карманов спецовки перьевую ручку, разбитое пенсне, несколько монет и электрический фонарик. Найджел велел ему разложить находки на полу.

Мистер Барнс потянулся к пенсне, но тут же медленно отвел руку, будто передумал гладить чужую собаку.

– Бьюсь об заклад, это очки мистера Баннета, – сказал он. – И ручка тоже его, «Уотерман». Вот и доказательства.

– Боюсь, этого будет мало, – возразил Найджел. Собравшиеся, судя по виду, были глубоко потрясены. Для невротика вроде Сорна подавление чувств могло быть опасно. Найджел заговорил бесстрастным лекторским тоном: – Чтобы установить личность, необходимо…

Однако он недолго держал внимание беспокойной публики. Тяжелой поступью к ним неторопливо приближался дородный инспектор полиции. Бок о бок с ним шел сержант, а позади, к удивлению Найджела, – доктор Кэммисон.

Инспектор взобрался по лестнице и обвел собрание подозрительным недовольным взглядом. Найджел вдруг понял, что инспектор скажет сейчас: «Ну-ка, что тут у вас происходит?» – и тот не обманул его ожиданий. Этот простой вопрос застал всех врасплох. Найджел взял переговоры на себя.

– Труп в котле, – сообщил он.

Инспектор недовольно посмотрел на него, но, сбитый с толку серьезным видом, сказал:

– Труп? Ладно, всему свое время. – Он достал блокнот и угрожающе спросил: – Кто его обнаружил?

Мойщик сглотнул комок в горле:

– Я, сэр.

– Имя?

Инспектор записал имя и адрес, задал те же вопросы Сорну и мистеру Барнсу, а затем, прищурившись, повернулся к Найджелу:

– А вас как зовут, сэр?

– Найджел Стрейнджуэйс.

– Вы здесь работаете?

– Нет, я…

– Так я и думал. И по какому вы делу, позвольте спросить?

Уязвленный воинственным и напыщенным тоном инспектора, сыщик ответствовал:

– По какому делу? По собачьему.

Инспектор начал медленно закипать, и Найджел, не удержавшись, добавил:

– Помните, как писал поэт: «Пес околел, а человек живет, как жил доселе»? Так вот, у нас околели оба.

Глава 3

Коль струпья чувства опадутИ мысли лягут в прах минут,Душа и плоть сгорят навек —Костьми продлится человек.Альфред Хаусман [5]

17 июля, 17.15–19.50

– По собачьему делу, говорите? – повторил инспектор, когда к нему вернулся дар речи. – Я что, должен принять это всерьез или вы изволите веселиться на мой счет?

5

Перевод А. Белякова.