Убийство на пивоварне. Дело мерзкого снеговика

Блейк Николас

Тело еще не идентифицировано – так по крайней мере я могу утверждать, – сообщил Найджел. – Но в чане найдены некоторые вещи, которые мистер Барнес идентифицировал как принадлежащие мистеру Юстасу Баннету. Они вот здесь.

При упоминании Банкета у сержанта Толлворти вырвалось восклицание вроде «Храни нас господь!», и даже инспектор выглядел слегка потрясенным. Однако вскоре он оправился.

– Эти вещи не следовало трогать, – заявил инспектор, осуждающе глядя на Найджела. – Кто их извлек?

– Чистильщик, – быстро ответил Найджел. – Но за это я несу ответственность.

Инспектор быстро

повернулся к чистильщику и обратился к нему громким, задиристым голосом, который явно приберегал для представителей рабочего класса:

– Ты доставал, хм? Опиши их точное местоположение!

Чистильщик нервно облизал губы и начал:

– Ну, сэр, они были… значит, так. Цепочка часов прикреплена к пуговице жилета, часы – на конце цепочки. Деньги – в кармане брюк, а фонарик – в кармане пиджака. Вечная ручка колпачком была зацеплена за внутренний карман. Очки я вытащил вот за эту штуковину, что цепляется за ухо, – вот на этой стороне головы, сэр, видите?

– И это все что ты нашел?

– Да, сэр!

– Уверен, точно?

– Чего? Вы о…

– Обыщи его, сержант!

Инспектор Тайлер не желал ничего слушать. Чистильщику пришлось подчиниться и подвергнуться капитальному осмотру, как личному, так и по части содержимого карманов.

– А теперь, – произнес инспектор, когда с обыском было покончено, – дай-ка мне фонарь. Я сам гляну, что там, внутри чана.

Небольшая группа на платформе стояла тихо и неподвижно, пока он с трудом залезал в люк. Всех удивило, что инспектор сразу полез внутрь, не удосужившись сначала хотя бы мельком глянуть через люк на жуткие останки, находящиеся на дне. Потом послышалось шарканье его ног внутри. Затем – тишина. Казалось, он там находится бесконечно долго. Сорн нервно теребил пальцы. Наконец в люке появилось лицо инспектора – бледнее, чем было, с капельками пота на лбу под козырьком фуражки. Рассчитанными, громоздкими движениями он выбрался наружу, немного постоял, отряхивая униформу, наконец повернулся к главному пивовару.

– Гм. Это вентиляционное отверстие, или выводная труба, ну, словом, куда выходит, как это называется?

– Отстойник, – подсказал мистер Барнес. – Если вы хотите улики, то…

– Толлворти, возьми кого-нибудь, кто покажет тебе эту кучу отходов, и основательно в ней покопайся. Ну, а сейчас, кто тут за главного?

– Так сказать… похоже, что я, – доложил мистер Барнес, – раз уж хозяин… того, и мистер Джо в отпуске…

– Очень хорошо. Мне вскоре понадобится помещение для допроса свидетелей. Что скажете? Кабинет Баннета подойдет?

– Ох, хозяин никогда на такое не согласился бы! – воскликнул мистер Барнес в явном шоке от одной этой мысли. Влияние Юстаса Баннета умирало с трудом.

Инспектор оставил его протест без внимания.

– Если хотите провести предварительное обследование, доктор, то вам лучше сделать это сейчас. Хотя я не представляю, какая с того будет польза. Уж больно мало осталось для осмотра, – добавил инспектор мрачно. – Только ничего не двигайте, сэр, пожалуйста. Наш фотограф будет через минуту.

Доктор Каммисон на момент смешался, словно хотел что-то сказать, но затем передумал и скрылся в люке.

– А теперь, когда вы видели мистера Баннета в последний раз? – задал общий вопрос Тайлер.

– Сегодня его

здесь не было, – сообщил главный пивовар.

– Вы уверены?

– Почти наверняка. Клерк в справочной скажет вам, что его здесь не было. Будь хозяин поблизости, уж мы бы это знали, не сомневайтесь.

– Мистер Баннет никогда не был тем, чье присутствие осталось бы незамеченным, – добавил Габриэль Сорн.

Инспектор обратил на него полыхающий подозрением взгляд и, казалось, вечность созерцал таким образом. Сорн не слишком хорошо выдержал это испытание.

– В какое время утром приходят работники?

– Самые первые – в пять часов.

– Мне понадобятся эти люди. Они на работе?

– Нет. К этому времени, должно быть, нет.

– Ну тогда пошлите за ними, пожалуйста.

Главный пивовар спустился по лестнице, и было слышно, как он говорит кому-то внизу, чтобы, бога ради, послали за таким-то и таким-то и доставили в темпе на пивоварню – ноги в руки!

Дабы инспектор не отождествил из слов мистера Барнеса себя с самим Господом, Найджел поспешил сказать:

– Прошлым вечером мистер Баннет был на вечеринке У Каммисонов. Ушел вместе с женой между одиннадцатью и пятнадцатью минутами двенадцатого. Это хоть какая-то зацепка для начала. Мне он сказал, что утром не собирается быть на пивоварне, но намерен встретиться со мной во время перерыва на чай.

Маленькие светло-голубые глаза инспектора оценивающе оглядели Найджела.

– Вы удивились, что мистер Баннет не выполнил своего обещания?

– Нет. Я думал, он вот-вот появится. Мистер Сорн был так добр, что начал показывать мне завод.

– И мистер Баннет не оставил вам сообщения?

– Нет, насколько мне известно.

– Гм, весьма странно. – От инспектора исходила такая подозрительность, что казалось, подобно темному туману, она пропитала все вокруг и проникала до мозга костей во всех, кто его слушал.

Найджел охарактеризовал его про себя как человека амбициозного, чьи амбиции удовлетворялись недостаточно быстро, что и делало его столь невыносимым.

– Первым делом, – продолжал между тем инспектор, – надлежит установить личность и зафиксировать время смерти со всей доступной нам точностью.

– Но это обещает вылиться в далеко не сиюминутную работенку, – сухо вклинился в разговор Герберт Каммисон, выбираясь из чана. – Вся плоть выварилась, так что мы не можем прибегнуть к помощи родимых пятен. Нижняя челюсть и часть мелких костей отстали. Несомненно, мы их все отыщем, но некоторое время уйдет на воссоздание скелета. К счастью, одежда удержала большую часть костей вместе. Если есть какая-то врожденная их деформация или залеченные места, я их найду, когда сделаю подробное исследование, и это, возможно, станет для вас зацепкой. На данный момент могу лишь сказать следующее: останки, по-видимому, того же роста и комплекции, как у Баннета, одежда вроде тоже его, цвет волос похожий. Как вы заметили, тело попало на паропровод внутри давильного чана. Одного жара этой трубы достаточно, чтобы сжечь всю плоть, соприкоснувшуюся с ней. Между прочим, то, что тело попало на трубопровод, предотвратило падение его на дно чана во время спуска содержимого, а посему дренажную трубу не заблокировало, слив был осуществлен без помех. Кстати, а где зубы?