Убийство на стороне

Кин Дей

Но Ванда уже отодвинулась от него. Она ничего не хотела. Просто она была счастлива, что может обнимать его, ухаживать за ним и твердо знать, что сейчас он принадлежит только ей.

– Ты, наверное, устал, – нежно проговорила она. – Почему бы тебе не поспать часочек-другой? Потом мы пойдем пообедаем и, если ты хочешь, напьемся до чертиков... А дальше увидим, чем нам заняться, ведь здесь такая интимная обстановка, и никто не мешает.

Близость рук и тела Ванды, как всегда, произвели на него магическое действие. Он мог быть усталым,

но силы мгновенно возвращались к нему...

Вот так должна была проходить его жизнь с самого начала. И даже если он доживет до ста лет, он никогда не отпустит от себя эту нимфу счастья.

– Но ты, наверное, очень голодна? – возразил он.

Тихим волнующим шепотом, покусывая его за ушко, она произнесла:

– Что такое голод, дорогой? Главное – это ты, а ты принадлежишь мне!

Глава 9

Прошло уже двадцать шесть лет с тех пор, как Хенсон в последний раз был в Лоредо. Тогда он учился на третьем курсе университета и благодаря одному управляющему получил здесь работу на летнее время и смог потом заплатить за свою учебу.

Когда они минуют таможню, им останется точно тысяча триста тринадцать миль пути, чтобы затеряться в толпе Мехико. Тринадцать и тринадцать! Может быть, это счастливое число?

– Будем счастливы... – пробормотал он себе под нос.

– Ты уже бывал здесь? – поинтересовалась Ванда.

– С тех пор прошло много лет. Мне было приблизительно столько лет, сколько сейчас тебе. И я работал за городом на линии высоковольтной передачи.

Что больше всего удивляло Хенсона, это появление в городе множества новых отелей и мотелей. Он не помнил, видел ли эти мотели в Лоредо в свой первый приезд сюда. Тогда ему даже в голову не приходило, что город может так измениться.

В те дни он спал в хижине туземцев, а то и прямо на песке. Он заворачивался в одеяло, и над головой у него был звездный купол. Он улыбнулся при воспоминании о звездах, таких низких, что казалось, до них можно было дотронуться рукой...

Быть инженером. Тогда это было его целью. А потом ему оставались только мечты и контора – мозговой центр сотен производств. А теперь у него нет и конторы, сразу же вспомнил Хенсон. У него есть лишь несколько знакомых и прелестная девушка, любящая его неизвестно за что. Но этого достаточно, они справятся с ситуацией.

Он без труда нашел правление автомобильного клуба. Дежурный служащий был любезен и предупредителен, но по своему внешнему облику он чем-то напомнил Джека Хелла.

Заполняя туристическую карточку и документы на машину, служащий попытался заинтересовать Хенсона страховкой автомобиля, уверяя его, что американские обязательства ничего не стоят на территории Мексики.

Хенсон горько улыбнулся. Он не нуждался ни в какой страховке. Если полиция Чикаго обвинит его в убийстве Коннорса и Ольги, ему скорее потребуется страховка собственной жизни, чтобы Ванда могла воспитывать ребенка, в существовании которого

уже нельзя было сомневаться.

– Нет, благодарю, – улыбнулся он служащему.

Тем не менее, он поменял пятьсот долларов на песо, считая, что ничто так не настораживает, как обмен банкнот в сто и пятьдесят долларов в Мексике.

Продолжая вежливую беседу, служащий осведомился:

– Это первый ваш визит в Мексику, миссис Бурдик?

– Да, – довольно улыбнулась Ванда.

– Страна вам, безусловно, понравится. Мексиканцы очень отличаются от нас, но это весьма гостеприимная нация.

Он посмотрел на соблазнительную фигурку девушки и прибавил, понизив голос:

– Могу я дать вам хороший совет, миссис?

– Конечно.

– На вашем месте во время вашего пребывания в Мексике я бы воздержался от шорт и обтягивающих фигуру брюк.

– Почему?

– Вас могут оскорбить или задеть. Как я вам уже сказал, мексиканцы очень гостеприимны и любезны, но кто-нибудь может позволить себе распространить свою любезность немножко дальше. А молодая девушка в шортах рассматривается как... ну, скажем, как женщина легкого поведения.

– Понимаю.

Хенсон положил в карман туристическую карточку и документы на машину, действующие в течение шести месяцев, и сказал:

– Спасибо за вашу любезность, или, как говорят наши братья по ту сторону границы, – «грациас».

– Вы говорите по-испански, сеньор?

– Бегло.

– Тогда у вас не будет никаких неприятностей! Доброго вам пути и удачи!

– Спасибо.

Хорошо зная нравы большинства приграничных городов, Хенсон тщательно запер все окна и дверцы машины во избежание риска потерять вещи, лежащие на заднем сиденье. Тут, у границы, обычно не брезгуют прихватить что-нибудь из проезжающей мимо машины и потом продать это за четверть цены другим туристам.

В машине полуденная жара была невыносима. Металл просто обжигал. Хенсон взглянул направо и налево вдоль улицы.

– Нам придется немного обождать, пока не спадет жара, – обратился он к Ванде. – А что если нам пропустить по стаканчику за удачу, не возражаешь?

– С удовольствием, – согласилась она. – Мы еще не проехали пограничный пост, а в моем желудке все время что-то сжимается и разжимается.

– Мой желудок ведет себя так с того дня, как я узнал о смерти Коннорса. И продолжает свое дело вот уже три недели. Удивляюсь, как это он не устал. Но факт налицо: он все время дает о себе знать.

Ванда сжала ему руку.

– Все будет хорошо, вот увидишь.

– Надеюсь. Если мы благополучно минуем границу, то можно надеяться, что все обошлось.

– Все будет о'кей, – успокоила его Ванда.

Хенсон остановил машину как раз напротив бара, так чтобы через окно можно было наблюдать за машиной. Они перешли улицу, вошли в бар с кондиционером и расположились возле окна.

К ним тут же подошла девушка.

– Для меня – очень холодного пива и побольше джина, – сказала Ванда.