Убийство по-китайски: Смертоносные гвозди
Шрифт:
Он взял квадратный лист и разрезал на семь частей.
— Я попросил изобразить пожарную каланчу, и вот что Лань выложил:
Тут я подумал, что это слишком просто, и попросил выложить скачущую лошадь. Он выложил
Тогда я заказал женщину на коленях, которая выслушивает приговор в суде.
Наконец я попросил выложить пьяного пристава и танцовщицу. Лань и это сделал.
И тут я сдался окончательно!
Голос Дао Ганя потонул во взрыве смеха. Отсмеявшись, судья сказал:
— Что ж, раз никто из вас ничего не заметил, значит, мне просто что-то померещилось из-за плохого самочувствия… А у Чжу огромный дом. Я чуть не заблудился в коридорах и внутренних двориках!
— Их семейство живет в этом доме испокон веку, поколение за поколением. В таких старых домах иногда действительно бывает не по себе, — заметил Цзяо Дай.
— Дом-то огромный, но интересно, хватает ли места для всех многочисленных жен и наложниц? — насмешливо спросил Ма Жун.
— Чжу — хороший человек, — вступился Цзяо Дай, — прекрасный охотник, хороший хозяин, строгий, но справедливый. И крестьяне-испольщики его уважают, а это многое значит. И они все очень сожалеют, что у него нет наследника.
— Ну так завел бы, — засмеялся Ма Жун.
— Между прочим, я забыл сказать, — вмешался Дао Гань, — что его письмоводитель Ю Ган сейчас в очень плохом состоянии. Когда я с ним заговорил, он на меня так взглянул, словно духа увидел. И, кстати, он думает в точности то же, что и мы: что Ляо Лень-фан бросила его и сбежала с любовником.
Судья Ди кивнул головой и сказал:
— С юношей надо будет поговорить, прежде чем он окончательно падет духом. А что до отца девушки, он с таким пылом убеждает всех в ее чистоте и непорочности, что я уже подозреваю, что он пытается убедить себя самого. Дао Гань, сходи сегодня к нему и попробуй разузнать побольше об их прислуге. Кстати, проверь еще все то, что Лань Дао-гуй говорил о братьях Е. Только не спрашивай ничего у них самих, лучше поговори с людьми в округе, собери сведения, какие удастся.
Трижды ударил гонг, призывая на утреннее заседание.
Новость об аресте Бань Фэна, очевидно, сразу облетела весь город: зал суда был переполнен. Объявив заседание открытым и проведя перекличку, судья написал и отправил со слугой официальный запрос начальнику тюрьмы. Через несколько минут привели Бань Фэна. Едва завидев его, Е Бинь и Е Дай, стоявшие в первом ряду вместе с Чжу Да-юанем и Лань Дао-гуем, бросились вперед, но приставы задержали их и заставили отойти.
Судья ударил по столу молоточком, призывая к тишине.
— Назови свое имя и звание, — приказал он Баню, преклонившему колени перед судейской скамьей.
— С вашего позволения,
— Зачем ты вышел из города позавчера?
— Несколько дней назад ко мне явился один крестьянин из деревни Пять Овнов, что к северу от города. Он рассказал, что рыл могилу для издохшего коня и случайно нашел в земле старинный бронзовый треножник. Я вспомнил, что восемь веков назад, во время династии Хань, в Пяти Овнах был центр большого владения, и сказал жене, что должен поехать туда и взглянуть на треножник. Небо было чистое, снегопада не было, и я решил уехать утром. Поэтому…
Судья Ди перебил его:
— Что вы с женой делали утром?
— Я провел все утро в мастерской, чинил лакированный столик. Жена сходила на рынок и стала готовить обед.
— Хорошо. Дальше.
— Мы пообедали вместе, — продолжал Бань Фэн, — после обеда я упаковал в ее кожаную сумку свою шубу — в деревенской гостинице может быть холодно — и вышел из дома. На улице мне встретился бакалейщик, он сказал, что на почтовой станции осталось мало лошадей, и посоветовал поторопиться. Я побежал к северным вратам и успел взять на станции последнюю лошадь. Потом…
— Ты кого-нибудь еще встретил по дороге? — снова перебил его судья.
Бань Фэн подумал несколько секунд.
— Да, квартального надзирателя Гао. Мы поздоровались. — Судья кивнул, и Бань Фэн вернулся к рассказу: — Я добрался до Пяти Овнов засветло. Треножник действительно оказался старинным и очень красивым. Мы долго торговались с хозяином, он все никак не хотел уступать, но в какой-то момент мы все-таки сошлись в цене. Шубу я надел, а в сумку положил треножник и уехал. Не успел я проехать и пару ли, как на меня напали двое разбойников. Они выскочили откуда-то из-за сугробов, так что я слишком поздно их заметил. Я отбивался, мне удалось вырваться, и я поскакал галопом, но скоро понял, что заблудился. А самое худшее — я потерял сумку. Должно быть, она свалилась, когда я мчался, так или иначе, на седле ее больше не было. Я кружил вокруг снежных холмов, и мне становилось все страшнее и страшнее. И вдруг я увидел впереди военный отряд, пятерых человек. Я обрадовался и кинулся к ним, но, к моему ужасу, они набросились на меня, связали по рукам и ногам и привязали к седлу! Я попытался было спросить, что все это значит, но их командир ударил меня кнутом по щеке и велел молчать. Так ничего и не объяснив, они доставили меня в город и бросили в тюрьму. Вот и все, ваша честь!
Е Бинь дождался, пока Бань Фэн закончит, и закричал:
— Не верьте ему, это все сплошная ложь!
— Все, что он сказал, будет проверено, — спокойно ответил судья Ди. — Истец Е Бинь, ты будешь говорить, когда тебя спросят. — Он вновь обратился к Бань Фэну: — Опиши тех двоих разбойников.
Бань Фэн заговорил не сразу.
— Ваша честь, я был слишком испуган и не смог их как следует разглядеть. Помню только, что у одного была повязка на глазу.
Судья Ди велел писцу прочесть вслух запись показаний Баня, и тот заверил правильность отпечатком большого пальца.
— Бань Фэн, — медленно произнес судья, — твоя жена убита. Твой родственник Е Дай обвиняет в убийстве тебя.
Бань Фэн посерел от ужаса.
— Но я этого не делал! — закричал он. — Я ничего об этом не знаю!.. Когда я уезжал, она была жива и здорова! Ваша честь, я вам клянусь…
Судья жестом подозвал старосту. Он взял Бань Фэна под руки и вывел из зала. Из коридора, постепенно затихая, доносились вопли несчастного:
— Я не виноват! Я не убивал!..