Убийство под аккомпанемент
Шрифт:
Мэнкс открыл перед кузеном дверь и вернулся к столу. Сев, он стал ждать, что Ривера сделает первый ход. Вошел Спенс, помедлил и снова удалился. Последовало долгое молчание.
Наконец Ривера вытянул ноги и, подняв повыше бокал, посмотрел на свет портвейн.
— Я человек, — сказал он, — который любит переходить к сути. Вы кузен Фелиситэ, да?
— Нет.
— Нет?
— Я в родстве с ее отчимом.
— Она называла вас кузеном.
— Простоты ради.
— Полагаю, вы к ней привязаны?
Эдвард молчал три секунды, потом сказал:
— Почему нет?
— Это
Эдвард отодвинулся вместе со стулом.
— Боюсь, не понимаю, в чем суть.
— Суть? Ах, ну да. Я человек, — повторил Ривера, — который любит переходить к сути. А еще я человек, которому не нравится, когда его принимают холодно или… как это говорится… когда его водят за нос. А в этом доме, я нахожу, меня принимали весьма холодно… неприветливо, да… Это мне неприятно. В то же время я знакомлюсь с леди, которая мне не неприятна. Совершенно напротив. Я заинтересован. Я тактично осведомляюсь. Например, я спрашиваю, в каких отношениях означенная дама состоит с моим хозяином, почему бы и нет?
— Потому что ваш вопрос крайне оскорбителен, — отрезал Эдвард и подумал: «Боже, кажется, я выхожу из себя!»
Как бы подводя итог, Ривера махнул рукой и опрокинул бокал на пол.
— В моей стране, — с нажимом сказал он, — подобные слова не употребляют, не ожидая продолжения.
— Да возвращайтесь к себе в страну, Бога ради.
Ривера вцепился в спинку стула и облизнул губы. И внезапно пронзительно рыгнул. Эдвард рассмеялся. Нетвердым шагом Ривера направился к нему, подошел совсем близко, но тут помедлил и поднял руку, щегольски сжав большой и средний пальцы. Он протягивал руку, пока она не оказалась у самого носа Эдварда, а тогда без особого успеха попытался щелкнуть пальцами.
— Сволочь, — осторожно сказал он. Из отдаленного бального зала раздался раскат барабанной дроби, за ним — лязг тарелок и оглушительный хлопок.
— Не будьте ослом, Ривера, — сказал Эдвард.
— Я буду смеяться над вами, пока блевать не начну.
— Да хоть до комы досмейтесь, если хотите.
Ривера положил ладонь себе на талию.
— В моей стране ответом на такой афронт был бы удар ножом, — заявил он.
— Исчезните, не то ответом будет пинок под зад, — отозвался Эдвард. — А если станете еще беспокоить мисс Уэйн, я основательно вас вздую.
— Ага! — вскричал Ривера. — Так, значит, не Фелиситэ, а кузина. Очаровательная маленькая Карлайл. И мне говорят руки прочь, ха? Нет, нет, мой друг. — Он попятился к двери. — Нет, нет, нет, нет.
— Убирайтесь.
Ривера рассмеялся с большой виртуозностью и хвастливо вышел в коридор. Дверь он оставил открытой. Эдвард услышал его голос на площадке:
— В чем дело? — и после паузы: — Ну разумеется, если хочешь.
Хлопнула дверь.
Эдвард в нерешительности обошел вокруг стола. Потом побрел к буфету и провел рукой по волосам.
— Невероятно, — пробормотал он. — Экстраординарно. Никогда бы не подумал.
Заметив, что рука у него дрожит, он налил себе солидную порцию виски. «Наверное, —
Вошли Спенс с помощником.
— Прошу прощения, сэр, — сказал Спенс. — Я думал джентльмены ушли.
— Все в порядке, Спенс. Убирайте, если хотите. Не обращайте на меня внимания.
— Вы нездоровы, мистер Эдвард?
— Думаю, у меня все в порядке. Мне преподнесли большой сюрприз.
— Вот как, сэр? Надеюсь, приятный.
— Чудесный, Спенс. Чудесный.
IV
— Вот смотрите, — самодовольно изрек лорд Пастерн. — Пять холостых патронов и к ним пять запасных. Ловко, а?
— По мне, так просто замечательно, — залебезил Морено, возвращая холостые патроны. — Но откуда мне знать, что к чему.
Переломив револьвер, лорд Пастерн начал его заряжать.
— Попробуем-ка, — предложил он.
— Бога ради, лорд Пастерн, только не тут.
— В бальном зале.
— Мы немного встревожим леди, разве нет?
— Ну и что? — невинно переспросил лорд Пастерн и, щелчком закрыв револьвер, задвинул на место ящик стола. — Не могу тратить время, убирая эти штуки. Вы идите в бальный зал. А мне еще кое-что надо сделать. Буду с вами через минуту.
Морри послушно ушел в бальный зал, где бесцельно бродил, вздыхая, зевая и поглядывая на дверь.
Наконец вошел с озабоченным видом хозяин.
— Где Карлос? — вопросил он.
— Думаю, все еще в столовой, — с громким смешком ответил Морено. — Отличный портвейн вы нам выставили, знаете ли, лорд Пастерн.
— Надеюсь, он не ударит ему в голову. Не хотелось бы, чтобы он напортачил на концерте.
— Он пить умеет.
Лорд Пастерн бросил револьвер на пол возле барабанов. Морено тревожно подобрался.
— Давно хотел спросить, — сказал, садясь за барабаны, лорд Пастерн, — вы поговорили с Сидни Скелтоном?
Морено расплылся в улыбке.
— Пока еще руки не дошли… — начал он, но лорд Пастерн его оборвал:
— Если сами не хотите говорить, я ему скажу.
— Нет-нет! — поспешно воскликнул Морено. — Нет. Думаю, это будет не вполне желательно, если понимаете, о чем я, лорд Пастерн. — Он озабоченно уставился на хозяина дома, который отвернулся к роялю и раздражительно вертел черно-белый зонт от солнца. Морено продолжил: — Я хотел сказать, Сид тот еще фрукт. Очень темпераментный, если понимаете, о чем я. Огонь, ну чистый огонь. С ним очень трудно иметь дело. С Сидом всегда надо выбирать момент, если понимаете, о чем я.
— Нечего раз за разом спрашивать, понимаю ли я вещи, простые, как шнурки от ботинок, — раздраженно бросил в ответ лорд Пастерн. — Вы считаете, что я хорош на барабанах, вы сами так сказали.
— Конечно, конечно.
— Вы сказали, что если бы я избрал их моей профессией, то был бы одним из лучших. Вы сказали, ваш оркестр гордился бы, поступи я к вам. Сказали, значит, сказали. Я собираюсь сделать это моей профессией и готов на полную ставку войти в ваш оркестр. С этим все ясно. Теперь известите Скелтона и увольте его. Проще простого.