Убийство под аккомпанемент

Марш Найо

— Черт, дайте мне историю.

— Насчет того журнала. Ты сам с НФД знаком? Выкладывай.

Закурив, Найджел устроился поудобнее.

— Я с ним не знаком, — сказал он, — и не знаю никого, кто мог бы этим похвастать. Называет он себя именем Н. Ф. Друг, и говорят, что сам журнальчик ему принадлежит. Если это так, он нашел чертову золотую жилу. Это издание вообще для всех загадка. Оно нарушает все правила, а имеет успех. Появилось оно около двух лет назад и с большой помпой. Владельцы перекупили старое «Триппл миррор», знаете ли, и забрали себе типографию и прочие мощности и, не успел никто оглянуться, утроили продажи. Бог знает как. Этот журнал

нарушает все правила: смешивает здравую критику со слезливыми побасенками и печатает самые дорогие сериалы бок о бок со статейками, от которых покраснел бы «Пегс уикли». Говорят, все держится на колонке НФД. А только посмотрите на нее! Подходец еще до войны провалился, а «Гармония» на нем процветает. Мне говорили, личные письма по пять шиллингов за штуку сами по себе золотая жила. Судачат, что у него жутковатый дар писать как раз то, что хотят услышать от него корреспонденты. Мальчики, которые пишут для «Гармонии», высший класс. Сплошь умники. А самого НФД никто никогда не видел. Он не водится со штатными ребятами, а парни, что работают для них на вольных хлебах, никогда не пробиваются дальше редактора, который всегда вежлив, но из него ни крохи не вытянешь. Вот. Это все, что я могу вам рассказать про НФД.

— А как он выглядит, никогда не слышал?

— Нет, ходит легенда, что он носит поношенную одежду и черные очки. Говорят, на двери в конторе у него особый замок, и он никогда ни с кем не встречается, мол, не желает, чтобы его узнавали. Все это спектакль. Шумихи ради. Да и сама редакция это обыгрывает: «Никто не знает, кто такой НФД!»

— Что бы ты подумал, если бы я сказал, что это Эдвард Мэнкс?

— Мэнкс? Вы же не всерьез!

— Это так невероятно?

Найджел поднял брови.

— На первый взгляд да. Мэнкс уважаемый и очень дельный журналист. Он написал уйму весьма серьезных материалов. Левацких, конечно, но авторитетных. У него большие перспективы, да что там, он восходящая звезда. Я бы подумал, его вывернет при виде этой колонки.

— М-да.

— Впрочем, все они в «Гармонии» со странностями. У Мэнкса радикальные взгляды на театр. Это один из его коньков. А еще он хочет национализации собственности и ухватится за любой шанс, чтобы сделать об этом статью. И вообще-то статьи они печатают такие, что их вакханалия против пороков, пожалуй, пришлась бы Мэнксу по вкусу. Я говорю не о стиле — слишком уж он забористый, — но дух и политика журнала, наверное, понравились бы. Они ведь по-крупному замахиваются, знаете ли. Имена всякие называют и вообще словно бы бросают вызов, мол, валяйте, подайте на нас в суд за клевету, посмотрим, что у вас выйдет. Совершенно в его духе. Да, пожалуй, «Гармония» печатает статьи Мэнкса, чтобы придать журналу весу, а Мэнкс пишет для «Гармонии», чтобы достучаться до ее читателей. К тому же там хорошо платят. По высшей ставке. — Найджел помолчал, потом сказал вдруг резко: — Но Мэнкс в роли НФД! Это совсем другое дело. У вас действительно есть веская причина такое подозревать? Вы что-то нарыли?

— В настоящий момент расследование так и пенится подозрениями.

— Расследование по делу Риверы? Это с ним связано?

— Не для протокола. Да.

— Боже ты мой, — серьезно протянул Найджел. — Если Нед Мэнкс стоит за этой колонкой, тогда понятна и секретность! Надо же, тогда все понятно.

— Нам придется спросить его. Но мне бы очень хотелось иметь побольше зацепок. Тем не менее попробуем к ним проникнуть. Где расположен офис «Гармонии»?

— На Мейтерфэмильес-лейн. В старом здании «Триппл

миррор».

— Когда выходит эта галиматья? Журнал ведь ежемесячный?

— Дайте подумать. Сегодня двадцать седьмое. «Гармония» выходит в первую неделю месяца. Они вот-вот должны сдаваться в печать.

— Значит, НФД скорее всего будет на месте.

— Наверное, да. И вы собираетесь ворваться к Мэнксу, размахивая наручниками?

— Не твое дело.

— Да ладно вам, — сказал Найджел. — А что я с этого получу?

Аллейн коротко изложил ему события, сопутствовавшие смерти Риверы, и красочно описал выступление лорда Пастерна в «Метрономе».

— Пока очень даже неплохо, — согласился Найджел. — Но я столько же и у официантов разузнал бы.

— Нет, если Цезарь Бонн свое дело знает.

— Вы собираетесь арестовать старика Пастерна?

— Не сейчас. Пиши статью, потом пришлешь ее мне.

— Ну надо же! — ахнул Найджел. — Хорошенькое дельце вырисовывается. Пастерн вообще хорошая тема, а такой скандал просто находка. Можно воспользоваться вашей пишущей машинкой?

— Десять минут.

Найджел удалился за машинку в дальнем конце комнаты.

— Я ведь, разумеется, могу написать, что вы там присутствовали? — спросил он поспешно.

— Черта с два.

— Ну же, Аллейн, не жмотничайте.

— Я тебя знаю. Дай тебе волю, ты опубликуешь какую-нибудь омерзительную фотографию, на которой я буду выглядеть полоумным идиотом. И подпись: «Старший инспектор, который стал свидетелем преступления, но не знает, кто убийца!»

Найджел ухмыльнулся.

— А ведь хорошенькая вышла бы статейка! Но и так «жареная» получится. Поехали, ребята. — Он застучал по клавишам.

— Еще кое-что, Фокс, в этой путанице бросается в глаза — точь-в-точь дорожный знак, вот только я не могу его прочесть. Почему этот треклятый старый фигляр посмотрел на револьвер и едва бока не надорвал от смеха? Вот! Погодите-ка. Кто был с ним в кабинете, когда он варганил себе холостые и заряжал пушку? Шанс слабенький, но, может, удастся что-то вытянуть. — Он подтянул к себе телефон. — Поговорим-ка снова с мисс Карлайл Уэйн.

III

Когда позвонили, Карлайл была у себя в комнате и ответила на звонок там, сидя у себя на кровати и рассматривая цветы на обоях. Сердце точно молоток застучало ей по ребрам, а горло сдавило. В далеком закоулке мозга шевельнулась мысль: «Словно я влюблена, а не напугана до тошноты».

Необычайно низкий и внятный голос произнес:

— Это вы, мисс Уэйн? Прошу прощения, что снова тревожу вас так скоро, но мне бы хотелось еще раз с вами поговорить.

— Да, — механически отозвалась Карлайл. — Я понимаю, да.

— Я мог бы приехать на Дьюкс-Гейт, или, если бы вы предпочли, мы поговорили бы в Ярде. — Карлайл ответила не сразу, и голос продолжил: — Что вам больше подошло бы?

— Я… думаю… я приеду к вам.

— Возможно, так было бы проще. Большое вам спасибо. Можете приехать сейчас?

— Да. Да, конечно, могу.

— Великолепно.

Он дал ей подробные указания, через какой вход войти и где его спросить.

— Вам все ясно? Тогда увидимся минут через двадцать.

— Минут через двадцать, — повторила она, и ее голос сорвался на нелепо веселую ноту, точно она радостно назначает ему свидание. — Ладненько, — произнесла она и подумала с ужасом: «Я никогда не говорю „ладненько“. Он решит, что я выжила из ума».

— Мистер Аллейн, — сказала она вслух.

— Да? Алло?