Убийство Роджера Экройда
Шрифт:
— Ходил туда, чтобы кое с кем встретиться.
— С кем?
— Не ваше дело.
— Вы бы научились вести себя поучтивее, парень, — предупредил его полицейский надзиратель.
— К черту учтивость. Я ходил туда по своим личным делам, вот и все. Если я ушел раньше, чем совершилось убийство, то остальное полисменов не касается.
— Ваше имя — Чарльз Кент, — сказал Пуаро. — Откуда вы родом?
Парень сначала уставился на него, потом усмехнулся.
— Ладно, я законченный британец.
— Да. Я тоже так думаю, — задумчиво сказал Пуаро. — Интересно, вы родились
Парень снова на него уставился.
— С чего вы взяли? Из-за моей фамилии? А что с ней делать? Разве человек по фамилии Кент обязательно должен родиться в этом городе?
— Можно полагать, что — да… при определенных обстоятельствах, — сказал Пуаро, придавая особое значение последним словам. — При определенных обстоятельствах, вы меня понимаете.
В его тоне было столько значительности, что полицейские офицеры посмотрели на него с удивлением. А Чарльз Кент побагровел, и в какой-то момент мне показалось, что он собирается броситься на Пуаро. Однако этого не произошло. С подобием усмешки он благоразумно отвернулся. Словно удовлетворившись, Пуаро кивнул и вышел. За ним тотчас же последовали оба офицера.
— Мы проверим это заявление, — сказал Рэглан, — хотя я и не думаю, что он врет. Но он должен объяснить точнее, чем он занимался в Фернли. Мне кажется, мы имеем дело с нашим шантажистом. С другой стороны, если допустить, что его рассказ правдив, ему нечего было делать с подлинным убийцей… Когда его задержали, при нем было десять фунтов — довольно крупная сумма. Мне кажется, те сорок фунтов попали к нему. Номера банкнотов не сошлись, но, конечно, первым делом он их разменял. Деньги ему дал, по-видимому, Экройд и он постарался как можно быстрее от них отделаться. А причем здесь место его рождения, город Кент? Зачем он вам?
— Да так, — вяло ответил Пуаро. — Просто одна моя небольшая идея, только и всего. Я ведь знаменит своими небольшими идеями.
— В самом деле? — сказал Рэглан, глядя на него с озадаченным видом.
Полицейский надзиратель громко расхохотался.
— Я не раз слышал, как инспектор Джеп говорил об этом. Месье Пуаро и его небольшие идеи! «Для меня они слишком фантастичны, — говорил он, — но в них всегда что-то есть».
— Вы надо мной смеетесь, — сказал, улыбаясь Пуаро. — Но неважно. Старики иногда смеются последними, тогда как молодые и умные не смеются вовсе.
И многозначительно кивнув им, он вышел на улицу.
Ленч у нас был в гостинице. Теперь я знаю, что в целом все дело было им разгадано. Теперь у него была последняя нужная ему нить, чтобы добраться до истины. Но тогда я об этом не подозревал. Я недооценивал его обычную самоуверенность и считал, что все, что озадачивало меня, было непонятно и ему. Главной загадкой для меня было: что делал Чарльз Кент в Фернли. Я снова и снова задавал себе этот вопрос и не мог найти удовлетворительного ответа. Наконец, я позволил себе задать Пуаро пробный вопрос. Он ответил прямо.
— Mon ami [33] , я не думаю, я — знаю.
— В самом деле? — спросил я с недоверием.
— Да, конечно. Я полагаю, что сейчас
Я смотрел на него с недоумением.
— Действительно — никакого смысла, — сказал я сухо.
— А! — ответил Пуаро с сожалением. — Но ничего. Я все еще занят своей небольшой идеей.
33
Мой друг.
Глава 19
Флора Экройд
Когда на следующее утро я возвращался со своего обхода, меня окликнул инспектор Рэглан. Я остановил машину, и он влез на подножку.
— Доброе утро, доктор Шеппард, — сказал он. — Так что алиби подтвердилось.
— Алиби Чарльза Кента?
— Чальза Кента. Официантка из «Собаки и свистка» Солли Джоунз очень хорошо его запомнила. Из пяти различных фотографий выбрала его. Когда он вошел в бар, было как раз без четверти десять, а до «Собаки и свистка» от Фернли Парка больше мили. Девушка говорит, что с ним было много денег, она видела, как он вытащил из кармана горсть банкнот. Она очень удивилась, так как видела, что это за тип в нечищенных ботинках. Вот куда попали те сорок фунтов.
— Он все еще молчит о цели своего визита в Фернли?
— Он упрямый, как бык. Утром я говорил по телефону с Хэйсом из Ливерпуля.
— Эркюль Пуаро говорит, что он знает причину, почему Кент ходил туда в тот вечер, — заметил я.
— Неужели? — взволновался инспектор.
— Да, — сказал я со злостью. — Он говорит, что Кент ходил туда потому, что он родился в Кенте.
Я почувствовал явное удовольствие от того, что разделил горечь своего поражения.
С минуту Рэглан смотрел на меня непонимающим взглядом. Потом растерянное выражение сменилось улыбкой, и он многозначительно постучал себя пальцем по лбу.
— Немного тронут, — сказал он. — Я заметил это еще раньше. Бедный малый. Вот почему он вынужден был уйти в отставку и приехать сюда. Очень возможно, что это наследственное. У него есть племянник, так у того башка вообще не варит.
— У Пуаро — племянник? — удивился я.
— Да. Разве он не говорил вам? Вполне послушный и все такое, но совсем сумасшедший, бедняга.
— Кто вам сказал?
И снова на лице инспектора Рэглана появилась улыбка.
— Ваша сестра, мисс Шеппард, она мне обо всем рассказала.
Каролина поразительна. Она никогда не успокоится, пока не узнает секреты каждой семьи до мельчайших подробностей. К сожалению, я так и не смог внушить ей благопристойную привычку хранить такие секреты при себе.
— Садитесь, инспектор, — предложил я, открывая дверцу автомобиля. — Мы поедем вместе и познакомим нашего бельгийского друга с последними новостями.
— Пожалуй, можно. В конце концов, даже если у него и не хватает винтика, он, тем не менее, дал мне полезный совет относительно тех отпечатков пальцев. Он помешался на Кенте, но кто знает, может быть, за этим кроется что-то полезное.