Убийство с отягчающими
Шрифт:
Ресников сидел за столом, его пиджак был брошен на кожаное кресло, стоящее у противоположной столу стены, воротник его рубашки был расстегнут, узел галстука распущен. На столе перед ним грудились папки с пометками: «Финансовая документация», «Менеджмент» (это, по-видимому, как сразу решил Кряжин, завуалированное наименование – «Купля-продажа») и многие другие. Президент в них свою проверку, судя по порядку на столе, уже произвел, но не это тревожило советника.
Его беспокоило, почему Ресников не бежал. Не сорвался с офисного стула в тот самый момент, когда за следователем закрылась дверь. Кряжина удивляло это даже несмотря на то, что два часа назад в прокуратуре он лично заставил
Быть может, потому Ресников и имел сейчас вид хотя и не величавый, но спокойный? Однако Кряжин, постоянно обдумывая поведение президента клуба и ставя себя на его место, всякий раз приходил к выводу, что Ресникову выгоднее всего было отправиться в Турцию («для организации товарищеских матчей») и разглядывать рябь на воде Босфорского пролива до тех пор, пока на родине не схлынет цунами.
– Спасибо, Артур Олегович, что сразу после нашего разговора не покинули страну, – проговорил Кряжин, по-хозяйски скидывая с плеч пуховик и размещая его на вешалке у дверей.
– С чего бы мне покидать страну? – спокойно отреагировал тот, наблюдая, как Базаян повторяет манипуляции следователя со своей верхней одеждой. – Вы, Иван Дмитриевич, одержимы какой-то идеей, сформулировать которую почему-то не в состоянии. Я встречаюсь с вами во второй раз и во второй раз не могу понять, к чему вы хотите меня склонить.
– Я сейчас сформулирую. – Кряжин надел очки с тонкими прямоугольными линзами и с громким визгом расстегнул на папке «молнию». – С чего начнем?
Ресников рассмеялся. Этот следователь в Генеральной прокуратуре, по всей видимости, оказался во времена большого передела. Кадров не хватало, и у генерального прокурора не было иного выхода, кроме как давать объявление в газетах о вакансиях. И Кряжин был одним из тех, кто откликнулся. «С чего начнем»… Это восхитительно. Замечательно! А с чего бы хотел начать сам следователь по суперважным и ультрасложным делам Иван Дмитриевич?
– Вам звонили?
– Кто? – не понял Ресников. И вдруг – понял.
Вот это да…
А он-то тревожился – откуда такая активность следователя? «Вам звонили»… А зачем тогда Базаяна привел? Или Фрунзик тоже в долю попасть хочет? Так Ресников не против… Черт побери! – можно было и не посылать тех двоих в крыльниковский дом, пропитанный трауром.
– Есть триста тысяч евро, – президент оттянул узел галстука еще ниже, – которые мы планировали потратить на производство символики «Олимпа». Флажки, значки, шарфы, колпаки… знаете, с рогами такие… Дурь фанатовская. Почему бы эту сумму не потратить на адресную благотворительную помощь…
Кряжин краем глаза видел, как Базаян бросил в его сторону растерянный взгляд. Сам же следователь в сумятицу не впал по той причине, что таких предложений на своем веку слыхивал немало. А вот легенда советского футбола, кажется, впервые.
– Нам предлагают взятку, Фрунзик Норикович, – объяснил, раскладывая по столу свои документы, советник, – если вы не поняли. Как будем делить? Считаю, вам хватит пятидесяти. Пятьдесят тысяч евро за молчание о том, что сейчас здесь будет происходить, даже много. Мне как руководителю следственной бригады – двести пятьдесят. Сами поймите, товарищ Базаян: по десять тысяч я должен выдать подчиненным, сотку наверняка придется отдать начальнику Следственного управления.
Ударив тыльной стороной ладони по одному из документов, Кряжин вдруг поморщился:
– Да только сдается мне, что Артур Олегович хочет нас провести! Посмотрите, во сколько обошелся всего один договорной матч с
– Что здесь происходит? – хрипло проговорил зампредседателя Федерального агентства.
– А я вам сейчас объясню, – решительно пообещал Кряжин, но его перебил Ресников:
– Послушайте, мне кажется, вы превышаете свои полномочия. Этот вопрос уже являлся предметом обсуждения на следствии Крыльникова. И следствием доказано, что случай с «Зарей» – лжесвидетельство повесившегося менеджера. Вы снова поднимаете вопрос, заданный когда-то лицом, склонным к суициду?
– Игра с «Зарей» – лишь одна глава моего повествования. Один матч из десяти на чемпионате России. Но, к сожалению, я владею четкой информацией лишь о пяти случаях «сдачи» игр. Я предлагаю вам распечатку телефонного разговора президента клуба «Олимп» с президентом «Зари» за три дня до игры. У меня есть кассета с записью разговора, и в случае заявлений о том, что распечатка липовая, я готов продублировать информацию на магнитном носителе. Я прочту, дабы не терять даром времени…
Встряхнув лист, советник поправил очки.
– «Артур, ты сам знаешь, как мне нужна эта игра. Если не будет положительного результата, мне крышка…»
«Я понимаю тебя, Саша, но, кажется, разговор на эту тему у нас уже был. Мне нужен результат «десять-ноль»…»
– Десять-ноль? – снова прохрипел Базаян. – Я не понял, кто хочет такого счета? Ресников? Он хочет взять «Зарю» с таким результатом? Или – наоборот?!
Кряжин улыбнулся.
– «Десять-ноль» – это сто тысяч. Фрунзик Норикович, вы вкладываете деньги в детский футбол и совершенно не владеете профессиональным футбольным сленгом! Ресников просит президента «Зари» заплатить сто тысяч долларов за сдачу «Олимпом» игры.
– Бред! – взорвался Артур Олегович. – Зачем мне ухудшать положение команды?! Сдав одну игру за сто тысяч, я потеряю в десять крат больше! Играть в Лиге чемпионов или в Кубке УЕФА – вы видите разницу, вы, человек, далекий от футбола?! – Судорожно сглотнув и посмотрев на зампредседателя, который понимал в футболе, он обратился уже к нему: – Это же спонсоры, рейтинг, лицо страны, в конце концов!..
– Тогда я позволю себе неслыханную дерзость в компании профессионалов от футбола: проясню им турнирное положение команд к семнадцатому сентября, когда должна была состояться игра. «Заря» к семнадцатому сентября отставала от предпоследней строчки таблицы – пермского «Юпитера» – на два очка. Но «Юпитер» свою последнюю игру уже сыграл, и в случае победы «Зари», при которой та брала три очка, опускался на последнюю строчку и вылетал из Премьер-лиги. В случае ничьей в матче «Олимп» – «Заря» или поражения последней он в Премьер-лиге оставался, с нею прощалась «Заря». Вот почему президенту «Зари» была нужна победа, и больше ничего. – Кряжин посмотрел на Ресникова, на Базаяна, уже давно понявшего, в чем дело, и подвел итог: – «Олимп» занимал первое место в турнирной таблице, и от ближайшего конкурента – «Динамо» – его отделяло четыре очка. Проигрыш не означал ничего. Что при поражении, что при победе «Олимп» становился полнокровным участником Лиги чемпионов.
Но вернемся к распечатке телефонного разговора, которую Артур Олегович именует фиктивной.
«Артур, у меня есть резервы для «четыре-ноль». Для подготовки остального результата понадобится какое-то время. Я предлагаю четыре сейчас – четыре в ответной встрече…»
– «Ответная встреча» – это после игры? – справился сообразительный Базаян.
– Совершенно верно, – подтвердил советник. – Читаем дальше…
«Саша, как хочешь. Команда сказала – если не будет «десять-ноль», она будет играть…»