Убийство Сталина. Все версии и ещё одна
Шрифт:
Проник ли в неохраняемую комнату сам Хрусталев или кто-то еще? Сделали ли укол заснувшему после «Маджари» Хозяину? Спровоцировал ли этот укол удар? Проснулся ли Хозяин, почувствовав дурноту, и пытался ли спастись, но сумел дойти только до стола? Все это — предположения… но если все так и было, становится понятной поражающая смелость соратников: узнав о происшедшем, они не спешат примчаться на помощь, будто точно знают, что произошло, уверены, что Хозяин уже безопасен. Но в обоих вариантах четверка сознательно бросила Хозяина умирать без помощи.
Так что в обоих вариантах они убили его. Убили трусливо, как жили. И Берия имел право сказать Молотову слова, которые тот потом процитировал: «Я его убрал» [9] .
Пока
9
Э. Радзинский. Три смерти. С. 402.
Согласно записи в Журнале от 2 марта в 10.40 утра в кабинете собрались Берия, Маленков и Хрущев, а вскоре к ним присоединились опальные Молотов, Микоян, Ворошилов, Каганович и остальные члены Президиума ЦК КПСС [10] . В половине девятого вечера, согласно Журналу, все вновь собрались в сталинском кабинете — продолжали делить власть. И так каждый день. Но беспомощный, еле дышащий полутруп вождя еще был им нужен.
«Профессор Мясников: «Маленков дал нам понять, что… он надеется, что медицинские мероприятия смогут продлить жизнь больного на достаточный срок. Мы все поняли, что речь идет о необходимом сроке для организации новой власти и подготовки общественного мнения… Сталин иногда стонал. Только на один короткий миг показалось, что он осмысленным взглядом обвел окружающих. Тогда Ворошилов сказал: «Товарищ Сталин, мы здесь, твои верные друзья и соратники. Как ты себя чувствуешь, дорогой?» Но взгляд уже ничего не выражал. Весь день мы что-то впрыскивали, писали бюллетени. Члены Политбюро подходили к умирающему, те, кто рангом пониже, смотрели через дверь. Помню, Хрущев тоже держался у дверей. Во всяком случае, иерархия соблюдалась: впереди — Маленков и Берия, далее — Ворошилов, Каганович, Булганин и Микоян. Молотов был нездоров, но два-три раза приезжал на короткий срок».
10
Автор видимо оговорился. «Остальных» членов Президиума ЦК КПСС 25 человек. В эти скорбные дни кабинет Сталина посещали только члены Бюро Президиума ЦК КПСС и то не все и не во все дни.
Молотов: «Меня вызвали на дачу… Глаза у него были закрыты, и, когда он открывал их и пытался говорить, тогда к нему подбегал Берия и целовал ему руку. После похорон Берия хохотал: «Корифей науки, ха-ха-ха».
Наступило 5 марта.
Светлана: «Отец умирал страшно и трудно… Лицо потемнело, изменилось… черты лица становились неузнаваемы… Агония была страшной, она душила его прямо на глазах… В последнюю уже минуту он вдруг открыл глаза. Это был ужасный взгляд — то ли безумный, то ли гневный, И полный ужаса перед смертью… И тут… он вдруг поднял кверху левую руку и не то указал куда-то вверх, не то погрозил всем нам… И в следующий момент душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела».
Впрочем, каждый воспринял этот последний его жест по-своему.
Реаниматор Чеснокова: «Но вот дыхание резко нарушилось, наступило возбуждение. Левая рука, как в приветствии, поднялась и упала. Это была агония. Дыхание остановилось».
Лозгачев: «Говорят, когда он умирал, то, как тогда у стола, поднял руку — просил о помощи… Но кто ему поможет!..»
Мясников: «Смерть произошла в 21.50».
Светлана: «Берия первым выскочил в коридор, и в тишине зала, где все стояли молча, послышался его громкий, не скрывавший торжества голос: «Хрусталев, машину!..» И круглолицая, курносая Валечка Истомина грохнулась на колени около дивана, упала головой на грудь покойнику и заплакала в голос».
К Хрусталеву
Берия торопится уйти. Но другие соратники остаются. Для Берии он был только Хозяин. Для остальных— Молотова, Кагановича, Ворошилова — он был их молодостью, их надеждами. Он был всей их жизнью. Но, постояв немного, и они ринулись в Кремль вслед за Берией — принимать власть. В Кремле в это время шло совместное заседание ЦК партии, Совета Министров, Верховного Совета. Оно должно было легализовать то, о чем они уже договорились.
К. Симонов был членом Верховного Совета. Но и он, как и вся страна, верил, что Сталин еще жив и борется со смертью здесь, в Кремле: «Я пришел в зал за сорок минут, но уже собрались все. Мы все знали, что где-то рядом в Кремле лежит Сталин, который никак не может прийти в сознание. Все сидели совершенно молча… Я никогда бы не поверил, что в течение сорока минут так могут молчать триста тесно сидящих людей. Никогда в жизни не забуду этого молчания. Из задней двери вышли они — те, кто был в Бюро Президиума ЦК, плюс Молотов и Микоян. Вступительную речь сказал Маленков. Смысл: товарищ Сталин продолжает бороться со смертью, но, даже если он победит, состояние его настолько тяжелое… Нельзя оставлять страну без руководства. Поэтому необходимо сформировать правительство».
Сформировали. Комедию играть больше не было смысла. И когда после заседания Симонов приехал в «Правду», зазвонил телефон. Редактор выслушал сообщение, повесил трубку и сказал коротко: «Сталин умер» [11] .
Глава 4
В. КАРПОВ О «ГИБЕЛИ» СТАЛИНА
Так называется глава, посвященная последним дням жизни И. В. Сталина, в известном двухтомнике В. Карпова «Генералиссимус» [12] . Автор решительно отвергает естественный ход событий, когда человек умирает от болезней, в результате несчастного случая, по старости, наконец. При этом он ссылается на то, что здоровье Сталина было подорвано в напряженные годы войны, отмечает резкое снижение работоспособности вождя, приводя в доказательство количество приемных дней помесячно, начиная с 1947 года.
11
Э. Радзинский. Три смерти. С. 404–406.
12
В. Карпов. Генералиссимус. Кн. 2. М.: «Вече», 2009. С. 428.
В то же время Сталин серьезно работал над созданием учебника политэкономии, часто встречался с учеными, вел дискуссии по спорным вопросам политэкономии социализма с такими крупными учеными, как Шепилов, Леонтьев, Островитянов, Юдин и другими.
Руководитель авторского коллектива, которому было поручено подготовить проект учебника политэкономии социализма, Дмитрий Трофимович Шепилов рассказывал впоследствии автору о том, как шла работа над учебником, при этом восхищался, насколько глубоко И. В. Сталин владел вопросом. Он дважды прочитал подготовленную учеными рукопись, возвращая ее каждый раз на доработку со своими многочисленными, принципиальными замечаниями и предложениями.
В сентябре 1952 года он завершает свой знаменитый теоретический труд «Экономические проблемы социализма в СССР», который был опубликован накануне XIX съезда партии. Сталин продолжал работу по этой проблематике. Им была написана вторая часть этой работы, которую он давал прочитать некоторым членам Политбюро, однако, после его смерти следы этой работы обнаружить не удалось.
В. Карпов поддерживает широко распространенную легенду, что к концу своей жизни Сталин избегал врачей и страдал подозрительностью: