Убийство в «Адском пекле»
Шрифт:
– Когда вы обнаружили тело? – Спросил я, обращаясь к толстяку.
– Так это… – он заметно нервничал, – его собеседник вышел, хлопнув дверью, а я зашёл, ну, спросить не нужно ли чего…
– И что вы видели? – Я посмотрел на него.
– Он был ещё жив, задыхался, хватал ртом воздух. – Затараторил он. – Но, когда я подошёл, он уже испустил дух.
Я стал осматривать покойного. Руки его, ухоженные, с аккуратно подстриженными ногтями, никогда не знавшие работы, были сжаты в кулаки. На безымянном пальце, красовалось кольцо с гербом
Что такой как он делал в этом гадюшнике?
Лимни принюхался к бутылке. Я посмотрел на него, он взял пробку, и заткнул бутылку.
– Он так и сидел? – Спросил я Боба.
– Нет. – Он покачал головой. – Перед тем как войти я слышал шаги, очень энергичные, затем услышал стук, словно упало что-то тяжёлое, а когда я вошёл, то он бился в припадке.
– Ничем не пахнет. – Хмуро покосился на Боба, гном. – Признавайся, чем ты его отравил?
Я вспоминал, про похожее дело, я читал, ещё когда жил у дяди в Лондоне. Дядя был врачом, и частенько приносил домой научные журналы, в одном из них рассказывали про стрихнин – вещество которое добывают где-то в Африканских землях. Симптомы очень похожи.
– Нужно вызвать инспектора. – Сказал я
Лимни мрачно покачал головой. Он носил звание сержанта, и был старше меня по званию, поэтому окончательное решение принимать ему. Грубо говоря, это дело, может помочь нам перескочить одно из званий, и стать инспекторами. Если не одно, но. Лимни был гномом и жутким лентяем.
«Хотел бы работать – оставался бы в горах Шотландии», – говаривал он, когда я, юнец, пытался расшевелить его.
– Лично мне всё ясно. – Проговорил он, доставая наручники. – Ты, Боб, что-то не поделил с этим джентльменом, и отравил его, а после выдумал эту нелепицу, стараясь запутать полицию.
На толстяка было жалко смотреть. Его лицо исказилось в ужасе, он отшатнулся, но бежать не бросился. Беспомощный, словно младенец он жалобно смотрел на меня.
– Лимни. – Позвал я сержанта. – Ты же понимаешь, что это абсурд?
– Что? – Гном посмотрел на меня с плохо скрытым раздражением.
– Он вряд ли стал бы убивать в своём заведении. – Я стал загибать пальцы. Толстяк с готовностью закивал головой. – Это, во-первых. Во-вторых, он не стал бы вызывать нас. И в-третьих, у него нет мотива.
– Чего у него нет? – Удивлённо переспросил гном, всё ближе и ближе подходя к хозяину таверны.
– Зачем ему его травить? – Спросил я, отходя от тела.
– А я почём знаю! – Он возмущённо посмотрел на меня. – Это всё ваши Лондонские штучки.
Что бы я не говорил, у Лимни был один ответ, «Лондонскими штучками» он называл любое моё предложение и дельное и не очень. Тем не менее, активно воспротивился он только одной идее: запросить у начальства Лондонскую паровую карету.
Лимни засомневался, перевела взгляды с меня на Боба. Толстяк нервничал, и вообще находился в полуобморочном состоянии.
– А если ты не прав? –
Тот побледнел и испуганно замотал головой.
– Тут вся моя жизнь! – Воскликнул он.
Лимни взволнованно прошёлся туда-сюда по комнате. Я вернулся к телу, и стал обыскивать его карманы, выкладывая находки на стол.
Четырнадцать монеток, среди которых я увидел флорин и несколько шиллингов. Небольшая трубка, спички, и немного табака.
Ничего что могло бы подсказать нам о том, кто он, или что он мог забыть в небольшом пабе.
– Он назвался каким-нибудь именем? – Я отошёл от стола.
– Ннет… – Замотал головой он. – У нас ценится анонимность.
Лимни радостно оскалился, достал тяжёлые наручники. И медленно стал подходить к толстяку.
– Я думаю, – радостно сказал он, – что ночка в участке немного взбодрит тебя.
Я вызвал коронера, который бы установил причину смерти, и пока Лимни взяв кэб, вёз Боба в наш дивизион, я остался сторожить тело, ждать коронера. После ухода напарника и хозяина паба, в комнате наступила идеальная тишина.
Я разглядывал труп, скорее от скуки, чем в надежде увидеть что-то что мы с Лимни умудрились пропустить. Склонившись над телом, я решил повторно обыскать его. В карманах пусто, но вот в подкладке сюртука я нащупал небольшой плотный предмет. Я знаю, что путешествующие торговцы, с караваном которым я и прибыл в Орн, зашивали в подкладку ценности.
Вспоров, я обнаружил кольцо, со странным символом крылатой змеи которая кусала свой хвост. Я услышал громкие чёткие шаги, и вскочил. В комнату вошёл инспектор Келиш. На его округлом красном лице, застыло выражение презрения и брезгливости.
– Констебль… – Он защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить моё имя.
– Кроули, сэр. – С готовностью я подсказал своё имя. Старшие по званию, редко запоминали наши имена.
– Кроули. – Согласился он. – Что здесь произошло?
– Убийство, сэр. – Главное говорить громко и чётко. – Его отравили.
– Я в курсе. – Кивнул он. – Почему вы осматривали тело?
– Сэр, я нашёл вот это. – Я показал ему кольцо.
– Но, Констебль Лимни уже взял хозяина этого… – Он осмотрел пространство. – Гадюшника.
– Адского пекла, сэр.
– Да плевать. – Отмахнулся он. – Виновный пойман, за сотню фунтов в месяц, я не буду ползать тут на брюхе. – Он достал трубку, стал набивать её.
Я, в растерянности, смотрел на инспектора, на которого по идее я должен равняться, его безучастный взгляд, которым он смотрел так, словно труп являлся всего лишь частью интерьера, вроде ковра на полу или стула.
– Вы я вижу шокированы, констебль. – С усмешкой сказал он. – Послужите с моё, и поймёте, всех убийц не переловить, а если дело разрешается само-собой, то ничего кроме радости я не испытываю. Чего и вам советую.