Убийство в бухте ангелов
Шрифт:
Глава 6
Ирэн сидела на кухне и давилась заваренными геркулесовыми хлопьями. Они были безвкусными и склизкими, но днем она пропустила нормальный обед и съела на бегу холодный сэндвич из магазина. А значит, теперь нужно компенсировать это полезной едой, чтобы извиниться перед желудком. Стараясь не слушать вкусовые рецепторы, она убеждала себя, что полезная еда не может быть гадкой, и это просто вопрос привычки.
– Что? Ты тоже хочешь? Ты тоже проголодалась? – Ирэн обратилась к питомцу. – Ты моя хорошая.
Шерстка появилась у Ирэн случайно около года назад и много для нее значила. Стремясь найти друзей среди местных жителей, она решила вступить в общество любителей рыбалки. В детстве в своем поселке она часто бегала на рыбалку с соседскими мальчишками и хранила об этих днях теплые воспоминания. Именно там, вдали от отца, на реке, в окружении умиротворяющих видов, она чувствовала себя спокойно и защищенно. Решив, что и сейчас ей будет это интересно, она отправилась на первую рыбалку с другими членами общества.
Вид живых червей в банке Ирэн не пугал, и она вела себя намного увереннее, чем другие женщины. Но ровно до того момента, как ее поплавок начал клевать. Обрадовавшись, она дернула за удочку и уже секунду спустя взяла в руки крошечную рыбешку. Малыш зацепился за крючок, и Ирэн попыталась аккуратно его вытащить. Аккуратно не получалось – из маленького рыбьего рта сочилась настоящая красная кровь, и, как бы осторожно она ни пыталась освободить беднягу, сделать это, не порвав ей рот, не получалось.
«Ну и зачем мне это? – в панике подумала она. – Что мне с этой рыбешки? Съем ее? Не съем, просто убиваю и уродую живое существо. Малыша к тому же». Она схватила ведро, набрала туда воды, бросила еще живую рыбку с крюком во рту и покончила с рыбалкой навсегда. А приехав домой, пассатижами перекусила железный крюк, освободила свою жертву и поехала за аквариумом.
«Пожалуйста, не умирай, – думала она. – Я буду о тебе заботиться, кормить и любить. Если умрешь ты, умрет и моя человечность. Какая же я гадина! Прости меня, пожалуйста».
К счастью, человечность Ирэн осталась при ней, как и выжившая рыбка. За несколько месяцев она выросла в большую, страшную серую рыбину, и потребовалось дважды менять аквариум на больший. Но для Ирэн эта рыба была любимицей и символом доброты. Она назвала ее Шерстка. Именно такое имя она хотела бы дать кошке, которую мечтала иметь. Но с такой занятостью она не решалась ее завести, поскольку не смогла бы уделять достаточно внимания и заботы животному.
Она насыпала рыбке корма, и тут раздался телефонный звонок.
– С видом на Бухту Ангелов, три спальни, бассейн и небольшой садик, – повторила Ирэн. Обычно она не работала по вечерам, но капризные клиенты привыкли, что им отвечают по телефону всегда. – Хорошо, завтра я буду в офисе и составлю подборку предложений для вас. Мы точно найдем что-то подходящее. До свидания.
Ирэн положила трубку, и телефон снова тренькнул.
– Черт, Катрин! Серьезно? –
Ирэн сегодня весь день показывала виллы в городке Эз, и это самый тяжелый для риелтора труд – гористая местность, и никогда нет парковки. Поэтому на каблуках приходится преодолевать огромные расстояния, прыгая, как козочка, вверх-вниз по горам. К вечеру ноги Ирэн покрылись мозолями и болели так сильно, что идти и выслушивать очередной рассказ Катрин про подлого мужика, который бросил, ей совсем не хотелось.
«А может, она заодно отдаст мне деньги? Уже пора. И к тому же она скоро уедет в Париж, – продолжала размышлять Ирэн, – я, возможно, даже буду скучать по ее выкрутасам. Глупенькая, капризная, временами ужасно наивная, но такая родная».
Ирэн опять вспомнила времена, когда только поступила в университет. Тогда она не знала ничего о жизни в приличном обществе и все знания черпала у Катрин, чей отец был все еще очень богат, хоть уже и впадал в длительные запои. Катрин получила все лучшее, а Ирэн, как ее лучшей подруге, удалось заглянуть в волшебный мир успешных людей изнутри. Благодаря Катрин она однажды приняла решение, что будет разговаривать и вести себя как человек, родившийся в культурной семье. А тот ужас, в котором она росла, просто забудет.
«Ладно, пойду. Надену удобные кеды, и пусть только попробует пошутить про мой колхозный стиль! – решила Ирэн, глядя в зеркале на свою майку с надписью Hysterical Woman. – Надо зайти за чем-то сладким. Немного серотонина, пусть даже из шоколада, ей сейчас не повредит».
Оставались считаные минуты до заката, все небо было залито оранжево-розовым светом, а солнце опускалось все ближе к морю. Каждые несколько минут проносились взлетающие и заходившие на посадку самолеты, и в свете уходящего дня, они казались Ирэн золотыми. «Такой это город, – подумала она. – Золотые самолеты, золотые украшения, золотые интерьеры в роскошных виллах времен Belle Epoque. И на фоне всего этого великолепия и золота нет только одного – счастья».
Она зашла в магазин и застыла перед полками с вином. Катрин, с ее вкусом, «дешевое пойло» пить не будет, но тратить кучу денег Ирэн тоже не хотела. «Можно купить вот эту бутылку роз'e. Роз'e с пузыриками всегда хорошо, – подумала Ирэн. Интересно если ей завязать глаза и налить в один бокал дорогое вино, а в другой – дешевое, она отличит?»
– Сорок евро, семнадцать центов, пожалуйста, – сказал продавец.
– Сорок евро и восемь центов, – поправила Ирэн.
– Простите?
– Сорок евро и восемь центов. Вино, шоколад и жвачка. Посчитайте еще раз: сорок евро и восемь центов.