Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
Шрифт:
— Тише…
Они посмотрели друг на друга. Найджел с ужасом понял, что Анджела вот-вот рассмеется. Он сделал ей страшное лицо, а затем сложил руки и, приняв заинтересованный вид, стал сверлить глазами товарища Какарова. К несчастью, его физиономия показалась Анджеле настолько смешной, что она почувствовала, что с ней вот-вот случится истерика. Ее охватила паника, похолодело внутри, екнуло сердце, но при этом распирал смех.
— Заткнись, — шепнул ей Найджел. И, не оценив обстановки, пнул ногой.
Стул Анджелы дрогнул; она оглянулась и заметила среди сосредоточенных лиц лицо внимательно наблюдавшего
— Смерть бывшего министра внутренних дел Дерека О'Каллагана не вызовет в нас гнилых сантиментов ни на что не способной, деградирующей цивилизации. Нам чужды мерзкие слезы лицемерных наемных рабов! Этот человек умер вовремя. Живи он дальше, он принес бы нам великие несчастья. Он повержен со словами тирании на устах. Умер в нужный момент. Мы это понимаем. И давайте откровенно об этом заявим. Он был врагом народа, гнойником на теле пролетариата, высасывающим из трудящихся живительные силы. Послушайте меня! Если бы нарыв сознательно вскрыли и я знал бы человека, который это сделал, я протянул бы ему руку братства. Я назвал бы этого человека — «товарищ»!
Какаров сел под шумные одобрительные аплодисменты. Сейдж возбужденно вскочил.
— Товарищ! — крикнул он. И словно освободил туго скрученную пружину.
Стала на глазах вспухать застарелая закваска истерии толпы. Половина зала поднялись и громко завопили. Мисс Бэнкс отшвырнула вязанье и порывисто замахала руками. За спиной кто-то крикнул: «Да здравствуют анархисты!» Гвалт продолжался несколько минут. Какаров сидел и внимательно наблюдал за залом. Затем сбоку на сцену вскочил товарищ Робинсон и, призывая к тишине, поднял руки. Но шум не утих, пока к нему, едва скрывая презрение, не присоединился русский.
— Друзья! — воскликнул Какаров. — Запаситесь терпением. Нам с трудом удается проводить эти митинги. Давайте не будем вызывать подозрение в мозгах роботов в форме, защищающих интересы капиталистов, — нашей славной полиции.
Собравшиеся развеселились. Анджела уловила среди шума характерный смех инспектора Аллейна. Митинг закончился после краткого выступления Робинсона, который рассказал о крупных пожертвованиях некоторых товарищей. Сейдж с победной улыбкой на лице взволнованно повернулся к Найджелу и Анджеле.
— Производит впечатление! — крикнул он.
— Еще какое!
— Здорово!
С тем же восхищенным выражением лица Сейдж посмотрел на Анджелу:
— А теперь признавайтесь: кто же наш общий друг?
— Я
Мистер Сейдж, который, должно быть, слишком далеко отклонил свой стул, вдруг стал самым нелепым образом цепляться руками за воздух. Ноги взлетели вверх, и в следующее мгновение он кувыркнулся на спину.
— Черт! — вырвалось у Найджела, и он поспешно наклонился над Сейджем. Тот с усилием поднялся с пола.
— Вот напасть! — Анджела подумала, что ей следует проявить участие. — Надеюсь, вы не ушиблись? Мне очень жаль.
Сейдж несколько мгновений молча смотрел на Найджела, затем вздохнул и сказал:
— Спасибо. Я в порядке.
— Но вы побледнели. Здорово грохнулись. Посидите немного.
— Благодарю. — Сейдж опустился на стул. — Черт возьми, как глупо с моей стороны!
— И больно, — серьезно добавил Найджел.
Анджела внезапно рассмеялась.
— О, простите. Жутко неприлично, но я не смогла сдержаться.
— Еще как неприлично, Ан… Пиппин, — проворчал Найджел.
— Люди часто смеются, если кому-нибудь больно, — заметил Сейдж. Он пришел в себя и улыбнулся.
— Хорошо, что вы не обиделись, — проговорила Анджела, смахнув с глаз выступившие слезы. — Забавное начало знакомства. Нам лучше объясниться.
Найджел, посчитавший падение Сейджа подарком судьбы, слушал с ужасом.
— Мы приехали из Клерминстер-Стортона, графство Дорсет. Это рядом с родовым гнездом О'Каллаганов. Сейчас, скажем прямо, не время распространяться о других членах семейства. Но она не как все — она иная. Правда, Клод?
— Да.
— Мы познакомились с ней в Лондоне и попытались убедить взглянуть на проблемы — без предрассудков. И она, как бы ни была ограничена кругозором своего класса, не отказалась слушать. Рассказала нам о вас. Считает вас очень умным. Правда, Клод?
— Да, — подтвердил несчастный Найджел.
— Вот как? — Сейдж обвел их взглядом. — Я тоже пытался заставить мисс О'Каллаган думать и хотел открыть ей глаза. Она моя пациентка и интересуется моей работой. Только учтите: я не терплю ни от кого покровительства. Она и не предлагала мне покровительства — только дружбу. Да и знаю я ее не слишком хорошо. — Он в упор посмотрел на Найджела и добавил: — Откровенно говоря, мы с ней мало виделись с тех пор, как О'Каллаган предложил свой печально известный законопроект. Я чувствовал, что ситуация напряженная и может подорвать нашу дружбу. Мы никогда не обсуждали ее брата. Хотя она была в курсе моей жизни и все бы поняла. Более или менее.
— Более или менее, — повторила Анджела.
— Совершенно верно, — поддакнул Найджел.
— Если честно, — продолжил Сейдж, — я бы не заходил по поводу смерти О'Каллагана так далеко, как товарищ Какаров. Безусловно хорошо, что он ушел из жизни. Теоретически я понимаю, что существует такое понятие как «оправданное устранение», но убийство — как предполагают — не признаю!
— Это было оправданное устранение, — с нажимом произнес Найджел.
— В таком случае надо было сделать все открыто, ради идеи.